Сделать синтаксический разбор предложения(всех) буду i. море смеялось. под лёгким дуновением знойного ветра оно вздрагивало и, покрываясь мелкой рябью, ослепительно ярко отражавшей солнце, голубому небу тысячами серебряных улыбок. в глубоком пространстве, между морем и небом, носился весёлый плеск волн, взбегавших одна за другою на пологий берег песчаной косы. этот звук и блеск солнца, тысячекратно отражённого рябью моря, гармонично сливались в непрерывное движение, полное живой радости. солнце было счастливо тем, что светило, море – тем, что отражало его ликующий свет. ii. в песок косы, усеянной рыбьей чешуёй, были воткнуты деревянные копья, на них висели невода, бросая от себя паутину теней. несколько больших лодок и одна маленькая стояли в ряд на песке, волны, взбегая на берег, точно манили их к себе. багры, вёсла, корзины и бочки беспорядочно валялись на косе, среди них возвышался шалаш, собранный из прутьев ивы, лубков и рогож. перед входом в него на суковатой палке торчали подошвами в небо сапоги. и над всем этим хаосом возвышался длинный шест с красной тряпкой на конце, трепетавшей от ветра. в тени одной из лодок лежал василий легостаев, караульщик на косе.

близкие знакомые описывают эйнштейна как человека общительного, дружелюбного, жизнерадостного, отмечают его доброту, готовность в любую минуту, полное отсутствие  снобизма, покоряющее человеческое обаяние[73]. часто отмечается его превосходное чувство юмора. когда эйнштейна спрашивали, где находится его лаборатория, он, улыбаясь, показывал авторучку[74].

эйнштейн страстно любил музыку, особенно сочинения  xviii века. в разные годы среди предпочитаемых им композиторов были  бах,  моцарт,  шуман,  гайдн  и  шуберт, а в последние годы  —  брамс[54]. хорошо играл на скрипке, с которой нигде не расставался[75]. из художественной с восхищением отзывался о прозе  льва толстого,  достоевского[c 6],  диккенса, пьесах  брехта. увлекался также  филателией,  садоводством,  плаванием на яхте[76]  (даже написал статью о теории яхтой). в частной жизни был неприхотлив, в конце жизни неизменно появлялся в любимом тёплом свитере.

несмотря на свой колоссальный научный авторитет, он не страдал излишним самомнением, охотно допускал, что может ошибаться, и если это случалось, публично признавал своё заблуждение. так произошло, например, в  1922 году, когда он раскритиковал статью  александра фридмана, предсказавшего  расширение вселенной. получив затем письмо от фридмана с разъяснением спорных деталей, эйнштейн в том же журнале сообщил, что был неправ, а результаты фридмана ценны и «проливают новый свет» на возможные модели космологической динамики.

несправедливость, угнетение, ложь всегда вызывали его гневную реакцию. из письма сестре майе (1935)[54]:

кажется, люди утратили стремление к справедливости и достоинству, перестали уважать то, что ценою огромных жертв сумели завоевать прежние, лучшие поколения… в конечном счёте основой всех человеческих ценностей служит  нравственность. ясное осознание этого в примитивную эпоху свидетельствует о беспримерном величии  моисея. какой контраст с нынешними людьми!

самым ненавистным словом в языке для него было  zwang  — насилие, принуждение[77].

лечащий врач эйнштейна, густав букки, рассказывал[78], что эйнштейн терпеть не мог позировать художнику, но стоило тому признаться, что рассчитывает его портрету выбраться из нужды, как эйнштейн тут же соглашался и терпеливо высиживал перед ним долгие часы.

в конце жизни эйнштейн кратко сформулировал свою систему ценностей[79]: «идеалами, освещавшими мой путь и сообщавшими мне смелость и мужество, были добро, красота и истина».