Вотнощениях робинзоно крузо и пятницы особенно ярко это у меня вопрос такой в к.р по . прошу

прожив четверть века в одиночестве, на необитаемом острове, робинзон спасает от людоедов их молодого пленника и дает ему имя пятницы. их отношения сразу же складываются, как отношения хозяина и слуги. робинзон давно уже мечтал приобрести слугу. все двадцать пять лет одиночества, тоска по людям не изменили ничего в мировосприятии робинзона: ему не столько нужно разумное существо, сколько в хозяйстве. первое слово, которому робинзон учит пятницу, — «господин».

он должен усвоить это слово раньше названий самых необходимых предметов. робинзон и не пытается узнать настоящего имени дикаря: он для него «пятница», поскольку освобожден от и «приобретен» робинзоном именно в этот день.

но «робинзон» дефо, наверное, не стал бы настольной книгой для юношества в течение двух с половиной столетий, если бы автор ограничился в ней изображением эгоистичного и расчетливого буржуа. для буржуазного просветителя дефо — робинзон идеальный человек. и он стремится привнести в этот образ как можно более привлекательных человеческих качеств. жестокие колонизаторы, истребляющие туземные племена, алчные накопители, готовые наживаться на человеческой крови, глубоко противны дефо, я его робинзон не похож на них. дефо пытается воплотить в нем идеал для своего класса, который был в эпоху просвещения еще прогрессивным; но в сущности, этот идеал недостижим и для прогрессивной буржуазии той эпохи, ибо он несет в себе мечту о гармоническом человеке и гимн труду — то, что становилось чуждым буржуазии xviii в.

робинзон храбр и великодушен: он рискует своей жизнью для спасения неизвестных ему людей — пятницы, его отца, капитана корабля. он добрый хозяин. его взаимоотношения с пятницей, их беседы перерастают в настоящую дружбу, робинзон начинает ценить природный ум и благородство пятницы, ценить в нем товарища, а не слугу. какой урок дал дефо британским колонизаторам и работорговцам, рисуя обаятельный образ пятницы и эту дружбу между добродетельным купцом и темнокожим аборигеном!

сама религиозность робинзона весьма относительна, чужда фанатизма.

под внешним пуританским благочестием робинзона и его автора таится здоровое, восприятие мира, а порой и насмешливое отношение к религии. дефо не упускает случая столкнуть пуританские рассуждения робинзона с его же практицизмом или просто трезвым взглядом на мир. еще в начале своего пребывания на острове робинзон видит недалеко от своего жилья колосья ячменя и риса. при богатейших тропических урожаях они скоро должны обеспечить его хлебом, в котором он так нуждается. и робинзон падает на колени, воссылая страстные молитвы за ниспосланное чудо. но тут же он вспоминает, что сам вытряхнул на этом месте пустой мешочек из-под птичьего корма. «чудо исчезло, а вместе с открытием, что все это самая естественная вещь, значительно остыла, должен признаться, и моя промыслу». так мог написать только просветитель, предшественник дидро и вольтера.

в другой раз, на восемнадцатом году пребывания на острове, робинзон неожиданно видит на песке след босой человеческой ноги. с оттенком насмешки дефо пишет о том, как его герою приходит в голову чисто пуританская мысль: это, по-видимому, след ноги дьявола, который явился на остров, чтобы искушать робинзона. но, еще не продумав эту гипотезу, робинзон уже мчится в свою пещеру и начинает ее укрепляет, против возможного нападения: ему ясно, что на острове появились дикари.

интересны споры робинзона и пятницы о религии, в которых «естественный человек», пятница, без труда опровергает богословские доводы робинзона, взявшегося обращать его в христианство, и подвергает сомнению существование дьявола. пятница не может понять, зачем добрый и всемогущий бог терпит дьявола. так дефо (устами пятницы) критикует одну из главных доктрин пуританства и находит самое уязвимое место любой религии — вопрос о существовании зла.

сам робинзон, узнав от пятницы о проделках туземных жрецов, сопоставляет их с католическим (а если разобраться, и с ) духовенством и говорит, что обман практикуется жрецами всех религий без исключения.