anyayakubchick

20.04.2021 06:41

Русский язык

Есть ответ 👍

Выявить проблему и примеры из худ. лит-ры (1) шла война, на которую мы, шестнадцатилетние мальчишки, пока ещё не попали. (2) время было голодное. (3) по студенческим карточкам нам давали всего по четыреста граммов хлеба. (4) а между тем даже сливочное масло, окорок, яйца, сметана существовали в нашей комнате в общежитии — в тумбочке мишки елисеева, отец которого работал на складе и каждое воскресенье приходил к сыну и приносил свежую обильную еду. (5) на мишкиной тумбочке висел замок. (6) мы даже не подходили к ней: неприкосновенность чужого замка вырабатывалась у человека веками и была священна во все времена, исключая социальные катаклизмы — стихийные бунты или закономерные революции. (7) как-то зимой у нас получилось два выходных дня, и я решил, что пойду к себе в деревню и принесу каравай чёрного хлеба. (8) меня отговаривали: далеко — сорок пять километров, на улице стужа и возможна метель. (9) но я поставил себе принести хлеб. (10) утром, несмотря на разыгравшуюся метель, я добрался до родительского дома. (11) переночевав и положив драгоценный каравай в заплечный мешок, я отправился обратно к своим друзьям в студёном, голодном общежитии. (12) должно быть, я простудился, и теперь начиналась болезнь. (13) меня охватила невероятная слабость, и, пройдя по стуже двадцать пять километров, я поднял руку проходящему грузовику. — (14) спирт, табак, сало есть? — грозно спросил шофёр. — (15) э, да что с тобой разговаривать! — (16) дяденька, не уезжайте! (17) у меня хлеб есть. (18) я достал из мешка большой, тяжёлый каравай в надежде, что шофёр отрежет часть и за это довезёт до владимира. (19) но весь каравай исчез в кабине грузовика. (20) видимо, болезнь крепко захватила меня, если даже само исчезновение каравая, ради которого я перенес такие муки, было мне уже безразлично. (21) придя в общежитие, я разделся, залез в ледяное нутро постели и попросил друзей, чтобы они принесли кипятку. — (22) а кипяток-то с (23) ты из дома-то неужели совсем ничего не принёс? (24) я рассказал им, как было дело. — (25) а не был ли похож тот шофёр на нашего мишку елисеева? — спросил володька пономарев. — (26) был, — удивился я, вспоминая круглую красную харю шофёра с маленькими серыми глазками. — (27) а ты как узнал? — (28) да все хапуги и жадюги должны же быть похожи друг на друга! (29) тут в комнате появился мишка, и , не выдержав, впервые обратились к нему с просьбой. — (30) видишь, захворал человек. (31) дал бы ему хоть чего-нибудь поесть. (32) никто не ждал, что мишку взорвёт таким образом: он вдруг начал орать, наступая то на одного, то на другого. — (33) ишь, какие ловкие — в чужую суму-то глядеть! (34) нет у меня ничего в тумбочке, можете проверить. (35) разрешается. (36) при этом он успел метнуть хитрый взгляд на свой тяжёлый замок. (37) навалившаяся болезнь, страшная усталость, сердоболие, вложенное матерью в единственный каравай хлеба, бесцеремонность, с которой у меня забрали этот каравай, огорчение, что не принес его, забота , бесстыдная мишкина ложь — всё это вдруг начало медленно клубиться во мне, как клубится, делаясь всё темнее и страшнее, июльская грозовая туча. (38) клубы росли, расширялись, застилали глаза и вдруг ударили снизу в мозг тёмной волной. (39) говорили мне потом, что я спокойно взял клюшку, которой мы крушили списанные тумбочки, чтобы сжечь их в печке и согреться, и двинулся к тумбочке с замком. (40) я поднял клюшку и раз, и два, и вот уже обнажилось сокровенное нутро «амбара»: покатилась стеклянная банка со сливочным маслом, кусочками рассыпался белый-белый сахар, сверточки побольше и поменьше полетели в разные стороны, на дне под свертками показался хлеб. — (41) всё это съесть, а тумбочку сжечь в печке, — будто бы распорядился я, прежде чем лёг в постель. (42) самому мне есть не хотелось, даже подташнивало. (43) скоро я впал в забытьё, потому что болезнь вошла в полную силу. (44) мишка никому не , но жить в нашей комнате больше не стал. (45) его замок долго валялся около печки, как ненужный и бесполезный предмет. (46) потом его унёс комендант общежития. (по в. солоухину)