nataprada

08.11.2020 17:36

Литература

Есть ответ 👍

Надо сжать текст. хелп ми плз«вий»,повесть, впервые опубликованная в 1835  г. в сборнике «миргород». при переиздании в. в 1842  г. в составе собрания сочинений в. подвергся существенной переработке. повесть была начата гоголем в 1833  г. вий, имя фантастического подземного духа, было
придумано гоголем в результате контаминации имени властителя преисподней в украинской мифологии «железного ния» и украинских слов «вия» — ресница и «повико» — веко. отсюда — длинные веки гоголевского персонажа.в наборной рукописи 1835  г. в. заканчивался следующими словами: «и с тех пор так
все и осталось в той церкви. завязнувшие в окнах чудища там и поныне. церковь поросла мохом, обшилась лесом, пустившим корни по стенам ее; никто не входил туда и не знает, где и в какой стороне она находится». сохранился единственный экземпляр «миргорода» с этим финалом. однако по ходу набора в
конце в. возник пробел страницы, который необходимо было заполнить. и гоголь дописал дополнительный финал, слегка изменив предыдущий: «так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней
дороги. когда слухи об этом дошли до киева и богослов халява услышал наконец о такой участи философа хомы, то предался целый час раздумью. с ним в продолжение того времени произошли большие перемены. счастие ему улыбнулось: по окончании курса наук его сделали звонарем самой высокой колокольни, и он
всегда почти являлся с разбитым носом, потому что деревянная лестница на колокольню была чрезвычайно безалаберно сделана (намек на пристрастие звонаря к „зеленому змию“ и связанные с этими затруднениями в подъеме и спуске по высокой и крутой лестнице, иносказательно уподобленной „лествице
иакова“.  — б. —  ты слышал, что случилось с хомою?   — сказал, подошедши к нему, тиберий горобець, который в то время уже был философ и носил свежие усы.—  так ему бог дал,  — сказал звонарь халява.  — пойдем в шинок да помянем его душу! молодой философ, который с
жаром энтузиаста начал пользоваться своими правами, так что на нем и шаровары, и сюртук, и даже шапка отзывалась спиртом и табачными корешками, в ту же минуту изъявил готовность.