Почему в те времена поставили памятник только крылому?

у крылова знаменитые басни, люди считают крылова человеком знающим поступки людей.

у пушкина тоже памятников

стихотворение «как тяжело ходить среди людей…», написанное в 1910 году, включено в один из важнейших циклов блока под названием «страшный мир». произведение сопровождается эпиграфом. он представляет собой последнюю строку фетовского стихотворения «когда читала ты мучительные строки…«: «там человек сгорел». слова эти отсылают читателей к трагедии, произошедшей в жизни афанасия афанасиевича. речь идет о ранней смерти его возлюбленной — марии лазич. девушка скончалась от многочисленных ожогов после того, как загорелось ее платье. влияние творчества фета на лирику блока давно стало объектом пристального изучения . оно считается одним из наиболее ярких примеров связи серебряного века с традицией девятнадцатого столетия.

читая стихотворение афанасия афанасиевича «не тем, господь, могуч, непостижим…», александр александрович подчеркнул следующую фразу: «…и мертвецу с пылающим лицом…». впоследствии она нашла отражение сразу в двух произведениях блока: «как тяжело ходить среди людей…» и «как тяжко мертвецу среди людей…». в обоих встречается образ человека-мертвеца. у фета лирический герой, считающий себя добычей суеты, «игралищем ее непостоянства», носит в груди «огонь сильней и ярче всей вселенной». соответственно, стихи гения девятнадцатого века проникнуты пафосом. чего нельзя сказать о вышеупомянутых произведениях блока. у него с образом мертвеца тесно связано ощущение предельной усталости от жизни, тотального разочарования от мира и людей, пресыщенности. в стихотворении «как тяжело ходить среди людей…» есть еще один важный мотив — внутренний долг лирического героя заставляет его найти выражение своей душевной тяжести в создании произведения искусства, что проговаривается в завершающих двух строках.

у фета читатель видит метафорическое использование образа — как огня сердечного и внезапной зари в ночи. кроме того, присутствует сопоставление с несчастьем, произошедшим с марией лазич. у блока реальная сторона образа отсутствует. вместо нее употреблены две метафоры — «зарево искусства» и «жизни гибельной ». в итоге процитированная в эпиграфе строка служит не только отсылкой к стихотворению фета, но и воздействует посредством двойственности своего смысла. с ее блок провозглашает равноценность смерти душевной и .