Роль боярских группировок в период правления: 1. екатерины i 2. петра ii 3. анны иоанновны

xviii век чаще всего воспринимается как эпоха великих правителей — петра i и екатерины ii. другие императоры и императрицы оказываются в тени; в школьных учебниках по их царствования рассматривается кратко, мельком под общим названием «эпоха дворцовых переворотов». это закономерно, однако период, разделяющий правление петра великого и екатерины великой, весьма интересен, причем не только яркими событиями политической . вспоминается китайская пословица: «великий человек — всегда народное бедствие». и приводить подданных в чувство после великих потрясений обычно выпадает на долю правителей не самых прославленных.

российский престол, после смерти петра i ставший предметом торга вельможной знати и гвардии, часто занимали правители, сделавшие ставку на силу. только петр ii (1727—1730), анна иоанновна (1730—1740) и петр iii (1761—1762) получили трон на законных основаниях. императрицы екатерина i (1725—1727), елизавета петровна (1741—1761), екатерина ii (1762—1796), опираясь на гвардию, придворных, аристократию, захватили власть в результате дворцовых переворотов.

мужчинам-правителям в xviii в. как-то не повезло. император петр ii юношей неожиданно умер накануне своей свадьбы. петр iii стал жертвой дворцового переворота и был убит любовником своей жены. по меткому замечанию короля фридриха ii, петр iii «позволил свергнуть себя с престола, как ребенок, которого отсылают спать».

конечно, большую и часто решающую роль в судьбе российского трона играли группировки вельмож и гвардия. но почему, когда зашаталась династия в xviii в., это не к смуте, как произошло в начале xvii в.? почему народ оказался равнодушен к судьбе династии?

активное участие в смуте xvii в. широких социальных слоев не только оказывало решающее влияние на ход событий, но и спасло россию от государственного краха. в послепетровское время о государственности заботились — по крайней мере, на первый взгляд — лишь представители привилегированных группировок.

отчуждение власти от народа

у петра алексеевича были сторонники и последователи, способствовавшие осуществлению преобразований. были и противники, которым деятельность императора казалась безумной прихотью. а как реформы петра i воспринимались простым народом?

само поведение царя петра алексеевича и его публичные поступки не соответствовали традиционным представлениям человека той эпохи. страна не только закружилась в вихре преобразований, но и смутилась. недоумение вызывало буквально всё, что затевал великий реформатор: триумфальные празднования, иноземная музыка, языческие символы, фейерверки, шуты, публичное пьянство. поведение петра говорило, что он «не настоящий» царь. даже недуг петра (подергивание головы, лица, рук, ног), казалось, подтверждал этот вывод в глазах простого народа. пошли слухи, что царь «головой запреметывает и ногой запинается, и то, знамо, его нечистый дух ломает».

столичных жителей смущало и личное участие петра в публичных казнях. во время стрелецкого розыска сам государь собственноручно рубил головы мятежникам. даже иван грозный, не отличавшийся особой гуманностью, не позволял себе унизиться до роли палача. необъяснимым явлением были и выходки царя, когда по его приказу кесаря ромодановского, главу страшного преображенского приказа, наводившего ужас на москву и всю россию, рядили в одежды патриарха и царей, которые носили отец и дед петра.

петр, стремясь стереть внешнее различие между и немцами, нетерпеливо переливал новое вино в старые мехи, не думая о последствиях. необычность, «бесчинность» поведения государя, непохожего на своих предшественников ни занятиями, ни отношением к православной церкви, непривычные формы его забав и гнева, — всё это трагически отделяло монарха от своих подданных. в умах москвичей крепла уверенность, что петр больше похож на мастера, чем на великого государя, на «лютора», а не на православного царя. всё, что происходило на глазах москвичей, требовало объяснений. стали рождаться легенды.

наиболее распространенными были две легенды о том, что петр не настоящий сын царя алексея михайловича, а подменный. рассказ о подмене ребенка царя алексея тишайшего на сына лефорта имел широкое хождение среди москвичей: «над нами царствует ныне не наш государь петр алексеевич, но лефортов сын. блаженной памяти государь царь алексей михайлович говорил жене своей, царице: “ежели сына не родишь, то учиню тебе некоторое озлобление”. и она, государыня, родила дщерь, а лефорт — сына, и за помянутым страхом, втайне от царя, разменялись — и тот лефортов сын и ныне царствует».

другой вариант рассказа отличается тем, что подмена произошла не в момент рождения, а во время путешествия за границу петра в составе великого посольства,