Вчем различие прозаического перевода новеллы проспера и стихотворного перевода жуковского, в рассказе "матео фолкане"

сюжет новеллы мериме "маттео фальконе" в переводе прозаическом и переводе стихотворном остался практически без изменений - все основные события сюжета . беглый разбойник, которого сперва прячет, а потом предает сын фальконе, страшная расплата за совершенное предательство.

однако чтобы подчеркнуть силу отцовского гнева и то чувство позора,которое охватило фальконе, жуковский делает сына фальконе совсем ребенком, каторжника - стариком. поэт использует гиперболу, чтобы передать то вожделение, которое охватило сына фальконе при виде часов. то есть в интерпретации поэта предательство происходит исключительно по жадности.

в прозе подкуп ребенка описан более подробно, и следует признать, что мальчик поддался искушению, но поступил как обычный ребенок, увидевший желанную игрушку. потом он глубоко скорбел о своем поступке, так как осознал, что поступил не правильно и опозорил честь своего отца.

использует жуковский и образные сравнения, чтобы передать чувства героев: глазами тигра, дом иуды.

Объяснение:

Нет людей несчастнее станционных смотрителей, ибо во всех своих неприятностях путешествующие непременно винят смотрителей и стремятся на них выместить свою злость по поводу плохих дорог, несносной погоды, скверных лошадей и тому подобного. А между тем смотрители — это большей частью кроткие и безответные люди, «сущие мученики четырна­дцатого класса, огражденные своим чином токмо от побоев, и то не всегда». Жизнь смотрителя полна тревог и хлопот, он ни от кого не видит благодарности, напротив, слышит угрозы и крики и ощущает толчки раздраженных постояльцев. Между тем «из их разговоров можно почерпнуть много любопытного и поучительного».

В 1816 г. случилось рассказчику проезжать через *** губернию, и в дороге он был застигнут дождем. На станции поспешил он переодеться и напиться чаю. Ставила самовар и накрывала на стол смотрителева дочь, девочка лет четырнадцати по имени Дуня, которая поразила рассказчика своей красотой. Пока Дуня хлопотала, путешественник рассматривал убранство избы. На стене заметил он картинки с изображением истории блудного сына, на окнах — герань, в комнате была кровать за пестрой занавеской. Путешественник предложил Самсону Вырину — так звали смотрителя — и его дочери разделить с ним трапезу, и возникла непринужденная обстановка, располагающая к симпатии. Уже лошади были поданы, а путешественник все не хотел расстаться со своими новыми знакомыми.

Миновало несколько лет, и вновь довелось ему ехать этим трактом. Он с нетерпением ожидал встречи с давними знакомыми. «Вошед в комнату», он узнал прежнюю обстановку, но «все кругом показывало ветхость и небрежение». Не было в доме и Дуни. Постаревший смотритель был угрюм и неразговорчив, лишь стакан пуншу расшевелил его, и путешественник услышал печальную историю исчезновения Дуни. Случилось это три года назад. На станцию прибыл молодой офицер, который очень спешил и гневался, что долго не подают лошадей, но, увидев Дуню, смягчился и даже остался ужинать. Когда же лошади прибыли, офицер внезапно почувствовал сильное недомогание. Приехавший лекарь нашел у него горячку и прописал полный покой. На третий день офицер был уже здоров и собрался уезжать. День был воскресный, и он предложил Дуне довезти ее до церкви. Отец позволил дочери поехать, не предполагая ничего худого, но все же им овладело беспокойство, и он побежал к церкви. Обедня уже кончилась, молящие расходились, а из слов дьячка смотритель узнал, что Дуни в церкви не было. Вернувшийся вечером ямщик, везший офицера, сообщил, что Дуня отправилась с ним до следующей станции. Смотритель понял, что болезнь офицера была притворной, и сам слег в сильной горячке. Поправившись, Самсон вы отпуск и пешком отправился в Петербург, куда, как знал он из подорожной, ехал ротмистр Минский. В Петербурге он отыскал Минского и явился к нему. Минский не сразу узнал его, а узнав, начал уверять Самсона, что он любит Дуню, никогда ее не покинет и сделает счастливою. Он дал смотрителю денег и выпроводил на улицу.

Самсону очень хотелось еще раз увидеть дочь. Случай ему. На Литейной заметил он Минского в щегольских дрожках, которые остановились у подъезда трехэтажного дома. Минский вошел в дом, а смотритель из разговора с кучером узнал, что здесь живет Дуня, и вошел в подъезд. Попав в квартиру, сквозь отворенную дверь комнаты увидел он Минского и свою Дуню, прекрасно одетую и с неясностью смотрящую на Минского. Заметив отца, Дуня вскрикнула и без памяти упала на ковер. Разгневанный Минский вытолкал старика на лестницу, и тот отправился восвояси. И вот уже третий год он ничего не знает о Дуне и боится, что судьба ее такова же, как судьба многих молоденьких дур.

Через некоторое время вновь случилось рассказчику проезжать этими местами. Станции уже не было, а Самсон «с год как помер». Мальчик, сын пивовара, поселившегося в Самсоновой избе, проводил рассказчика на могилу Самсона и рассказал, что летом приезжала прекрасная барыня с тремя барчатами и долго лежала на могиле смотрителя, а ему дала пятак серебром, добрая барыня.