Зощенко "нервные люди" краткое содержанкету и главные герои

Недавно в нашей коммунальной квартире драка произошла. и не то что драка, а целый бой. на углу глазовой и боровой. дрались, конечно, от чистого сердца. инвалиду гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали. главная причина — народ уж нервный. расстраивается по мелким пустякам. горячится. и через это дерётся грубо, как в тумане. оно, конечно, после гражданской войны нервы, говорят, у народа завсегда расшатываются. может, оно и так, а только у инвалида гаврилова от этой идеологии башка поскорее не зарастёт. а приходит, например, одна жиличка, марья васильевна щипцова, в девять часов вечера на кухню и разжигает примус. она всегда, знаете, об это время разжигает примус. чай пьёт и компрессы ставит. так приходит она на кухню. ставит примус перед собой и разжигает. а он, провались совсем, не разжигается. она думает: «с чего бы он, дьявол, не разжигается? не закоптел ли, провались совсем! » и берёт она в левую руку ёжик и хочет чистить. хочет она чистить, берёт в левую руку ёжик, а другая жиличка, дарья петровна кобылина, чей ёжик, посмотрела, чего взято, и отвечает: — ёжик-то, уважаемая марья васильевна, промежду прочим, назад положьте. щипцова, конечно, вспыхнула от этих слов и отвечает: — ,— отвечает,— подавитесь, дарья петровна, своим ёжиком. мне,— говорит,— до вашего ёжика дотронуться противно, не то что его в руку взять. тут, конечно, вспыхнула от этих слов дарья петровна кобылина. стали они между собой разговаривать. шум у них поднялся, грохот, треск. муж, иван степаныч кобылин, чей ёжик, на шум является. здоровый такой мужчина, пузатый даже, но, в свою очередь, нервный. так является это иван степаныч и говорит: — я,— говорит,— ну, словно слон, работаю за тридцать два рубля с копейками в кооперации, улыбаюсь,— говорит,— покупателям и колбасу им отвешиваю, и из этого,— говорит,— на трудовые гроши ёжики себе покупаю, и нипочём то есть не разрешу постороннему чужому персоналу этими ёжиками воспользоваться. тут снова шум, и дискуссия поднялась вокруг ёжика. все жильцы, конечно, поднапёрли в кухню. хлопочут. инвалид гаврилыч тоже является. — что это,— говорит,— за шум, а драки нету? тут сразу после этих слов и подтвердилась драка. началось. а кухонька, знаете, узкая. драться неспособно. тесно. кругом кастрюли и примуса. повернуться негде. а тут двенадцать человек впёрлось. хочешь, например, одного по харе смазать — троих кроешь. и, конечное дело, на всё натыкаешься, падаешь. не то что, знаете, безногому инвалиду — с тремя ногами устоять на полу нет никакой возможности. а инвалид, чёртова перечница, несмотря на это, в самую гущу впёрся. иван степаныч, чей ёжик, кричит ему: — уходи, гаврилыч, от греха. гляди, последнюю ногу оборвут. гаврилыч говорит: — пущай,— говорит,— нога пропадёт! а только,— говорит,— не могу я теперича уйти. мне,— говорит,— сейчас всю амбицию в кровь разбили. а ему, действительно, в эту минуту кто-то по морде съездил. ну, и не уходит, накидывается. тут в это время кто-то и ударяет инвалида кастрюлькой по кумполу. инвалид — брык на пол и лежит. скучает. тут какой-то паразит за милицией кинулся. является мильтон. кричит: — запасайтесь, дьяволы, гробами, сейчас стрелять буду! только после этих роковых слов народ маленько очухался. бросился по своим комнатам. «вот те,— думают,— клюква, с чего же это мы, уважаемые граждане, разодрались? » бросился народ по своим комнатам, один только инвалид гаврилыч не бросился. лежит, знаете, на полу скучный. и из башки кровь каплет. через две недели после этого факта суд состоялся. а нарсудья тоже нервный такой мужчина попался — прописал ижицу.

Японимаю так то если прав человек это не означет то что он   должен кричать об этом