М.ю. лермонтов поэма "песня про царя ивана васильевича, молодого опричника и удалого купца калашникова" ответить на вопрос : кто в песне является настоящим героем? почему? желательно ответить на этот вопрос развернуто, как сочинение - рассуждение! , !

Главным героем является калашников , так как он пожертвовал своей жизнью , для того , чтобы ,сохранить честь жены , он не боялся смерти и убил обидчика тем самым умер сам

Дай доброты его сердечку петр столповский за плетнем, в соседнем дворе опять поднялась буча. борька выл там дурным голосом, с какими-то кошачьими взвизгами. когда борьку драли как сидорову козу, а случалось это не так уж редко, то о расправе знала вся наша сельская улица - только он и умел так истошно орать. но улица не судила тетку настю, борькину мать. потому как о прокудливом приятеле моем - обо мне, стало быть, тоже - нехорошая молва ходила. большими мы были любителями отряхивать чужие сады. а случалось, с голодухи и погреб чей-нибудь проведывали. за борькиными воплями непросто расслышать тетку настю: - на-ка, изверг, съешь- борьке, поди, было отчего надрываться: умела тетка настя выбрать подходящую хворостину. да и рука ее вдовья жилиста, жестка, на расправу скора. - на-ка, душегубец треклятый! - неслось из-за плетня. - в кого ж ты, изверг, уродился такой? на-кось что будет после, я уж наперед знал. пообломав хворостину о борькину худобу, тетка настя сама заголосит, запричитает: больше нету с шалопутом этим , изведет, в гроб, мол, загонит изводчик бессердечный. потом начнет жалиться на вдовью свою судьбину, а заодно клясть войну проклятущую, да звать на подмогу силы небесные. каждый раз так. влез я на плетень, заглянул в тетьнастин двор, и мне чудно стало: борька в этот раз бесстыдно представлялся. впопыхах тетка настя не ту хворостину ухватила - жидковата больно, не влипчива. борьку не то проймешь этакой? а уж хитер он, бесенок: вопит резаным, чтоб мать оплошку не исправила. разинул я рот на представление и не заметил, как воротилась с фермы моя вечно усталая мать. - эт за что ж она его? - услышал за спиной и с поспешностью сиганул наземь. - почем мне знать. - так уж и не знаешь? - не поверила мать. - днями целыми вместе гоняете, и не знаешь? небось, вдвоем что-нибудь напроказили. ну-к, сказывай! не в духе мамка, сразу видать. - я-то борька вон голову воробью оторвал, а тетка настя увидала. - ну и поделом ему, мучителю! - отрезала мать. - это что ж за дети такие бессердечные воробья-то он где взял? поди, из рогатки подбил? - не видал я. - не видал, - передразнила мать. - вам бы заместо воробья головы дурные поотрывать. изверги, вы и есть изверги. мать распалялась не на шутку. счастье мое, что она не знает, кто воробья подбил. не то и в нашем дворе сыскалась бы подходящая хворостина - про мою-то худобу. а мне вовсе не орать благим матом на пару с борькой. по совести сказать, я не понимал, почему мать злобится из-за какого-то там воробья. сама ж ругалась, что они подсолнухи в огороде выклевывают. говорит, пропасти на них никакой нет. а тут еще бабка вылезла с клюкой из избы на солнышке греться. услыхала про воробья и, как водится, встряла со своими охами-вздохами. - милосердия в них нету, - заскрипела, тяжело опускаясь на завалинку. - господь доброте учит, грех изуверствовать. о- воробья порешили, антихристы, прости всегда так: заведутся обе, конца краю не видать. - небось, и ты из рогатки постреливаешь? - строго спросила мать. - да гнезда дерешь. забыл, что за это бывает? как забыть! прошлым летом разорил я в колхозном коровнике ласточкино гнездо, так мне за это досталось куда больше, чем нынче борьке. отец солдатским своим ремнем знатно разрисовал мне мягкое место - два дня гвоздем торчал, сесть не мог. а сторож, однорукий антон рябоватых, пригрозил, что быть нам теперь погорельцами. кто, мол, разорит ластку да птенчиков порешит, у того изба ярким полымем займется. я, понятно, струсил, все лето дожидался. но ничего с нашей избой не сделалось, кровля только течь стала. - божья птаха - воробушек- - бормотала на завалинке бабка. мать решила не тратить на меня слова. она вдруг подошла ко мне и молча сунула руку за рубашонку. а за пазухой-то у меня рогатка! я и мигнуть не успел, как огреб такой подзатыльник, что искры из глаз посыпались. - еще раз увижу, будешь визжать почище борькиного! - пообещала мать. - погоди, я еще отцу доложу, он тебе ума-то даст. плакала моя рогатка. мать швырнула ее к летней плите, что стоит средь двора под навесом, и ушла в избу. - пращами , антихристы, прости - горестно бубнила бабка. - руки б у них поотсыхали, у идолов. птицам житья не стянуть рогатку никак невозможно: память у матери такая, что дай бог каждому. сама рогулька - тьфу. я таких двадцать вырежу в лозиннике. в резине все дело - от противогаза она. я ее у ваньки рогозина за капсюль от снаряда выменял. второй раз мне этакую не добыть. смолк борька так, как если бы выключили патефон. значит, в самом деле представлялся. запричитав, тетка настя удалилась в избу долю свою слезами омывать. слезлива она.