Сравнить характеристику произведений песнь о вещем олеге и песнь про ивана васильевича

Творчество раннего Горького не следует сводить только к романтизму: в 1890-е гг. он создавал одновременно и романтические, и реалистические по стилю произведения (среди последних, например, рассказы «Нищенка», «Челкаш», «Коновалов» и многие другие). Тем не менее именно группа романтических рассказов воспринималась как своего рода визитная карточка молодого писателя, именно они свидетельствовали о приходе в литературу писателя, резко выделявшегося на фоне своих предшественников.

Новым был прежде всего тип героя. Многое в горьковских героях заставляло вспомнить о романтической литературной традиции. Это и яркость, исключительность их характеров, выделявшая их из окружающих, и драматизм их отношений с миром обыденной реальности, и принципиальное одиночество, отверженность, загадочность для других. Горьковские романтики предъявляют миру и людскому окружению слишком жесткие требования, а в своем поведении руководствуются «безумными» с точки зрения «нормальных» людей принципами.

Два качества особенно заметны у горьковских героев-романтиков: это гордость и сила, заставляющие их перечить судьбе, дерзко стремиться к безграничной свободе, даже если ради свободы приходится жертвовать жизнью. Именно проблема свободы становится центральной проблемой ранних рассказов писателя.

Таковы рассказы «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль». Сама по себе поэтизация вольнолюбия — вполне традиционная для литературы романтизма черта. Не являлось принципиально новым для отечественной литературы и обращение к условным формам легенд. В чем же смысл конфликта в ранних романтических рассказах Горького, каковы специфически горьковские приметы его художественного воплощения? Своеобразие названных рассказов уже в том, что источником конфликта в них становится не традиционное противостояние «добра» и «зла», а столкновение двух позитивных ценностей. Таков конфликт свободы и любви в «Макаре Чудре» — конфликт, который может разрешиться только трагически. Любящие друг друга Радда и Лойко Зобар настолько дорожат своей свободой, что не допускают мысли о добровольном подчинении любимому человеку.

Каждый из героев ни за что не согласится быть ведомым: единственная достойная этих героев роль — главенствовать, даже если речь идет о взаимном чувстве. «Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя», — говорит Радда. Исключительность конфликта — в полном равенстве одинаково «гордых» героев. Не имея возможности покорить возлюбленную, Лойко одновременно не может и отступиться от нее. Поэтому он решается на убийство — дикий, «безумный» поступок, хотя знает, что тем самым приносит в жертву гордости и собственную жизнь.

Подобным образом ведет себя в сфере любви и героиня рассказа «Старуха Изергиль»: чувства жалости или даже сожаления отступают перед стремлением остаться независимой. «Я была счастлива... никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила, — говорит она собеседнику. — Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками». Впрочем, герои этого рассказа включены не только и не столько в любовные конфликты: речь в нем идет о цене, смысле и разнообразных вариантах свободы.

Первый вариант представлен судьбой Ларры. Это еще один «гордый» человек (такая характеристика в устах рассказчицы — скорее похвала, чем негативная оценка). История его «преступления и наказания» получает неоднозначную трактовку: Изергиль воздерживается от прямой оценки, тон ее рассказа эпически спокоен. Приговор доверено вынести безымянному «мудрому человеку»:

«— Стойте! Наказание есть. Это страшное наказание; вы не выдумаете такого в тысячу лет! Наказание ему — в нем самом! Пустите его, пусть он будет свободен. Вот его наказание!»

Итак, индивидуалистическая, не просветленная разумом свобода Ларры — это свобода отторженности, превращающаяся в свою противоположность — в наказание вечным одиночеством. Противоположный «модус» свободы явлен легендой о Данко. Своей позицией «над толпой», своей гордой исключительностью, наконец, жаждой свободы он, на первый взгляд, напоминает Ларру. Однако элементы сходства лишь подчеркивают принципиальную разнонаправленность двух «свобод». Свобода Данко — это свобода взять на себя ответственность за коллектив, свобода бескорыстного служения людям преодолеть инстинкты самосохранения и подчинить жизнь сознательно определенной цели. Формула «в жизни всегда есть место подвигу» и есть афористическое определение этой свободы. Правда, финал рассказа о судьбе Данко лишен однозначности героем люди аттестуются Изергиль отнюдь не комплиментарно. Любование смельчаком Данко осложняется здесь нотой трагизма.