Унаших ушки на мокушку какой прием

Ассонанс ассонанс – это особый прием, заключающийся в повторении гласных звуков в том или ином высказывании. именно в этом заключается основное отличие ассонанса от , где повторяются согласные звуки. существует два немного различающихся применения ассонанса. 1) ассонанс применяется в качестве оригинального инструмента, художественному тексту, в особенности поэтическому, особый колорит. например: у наших ушки на макушке, чуть утро осветило пушки и леса синие макушки – французы тут как тут. (м.ю. лермонтов)

Объяснение:

Жил горбатый медведь. Он был настоящий лентяй. Увидел однажды спелую шишку, и тут же у него заныло плечо, под мышкой колоть стало.

— Как я, больной, на кедр влезу?

Ходит вокруг. Через мелкие колоды шагает. Увидит колоду покрупней — и прямо по ней идет: ему лень шагнуть повыше. Вдруг: стук! — шишка сама упала медведю на темя. С темени к ногам.

—Вот это ловко!—оказал медведь и посмотрел вверх, не упадет ли еще что?

— Ой, великий медведь, — пискнула рябая кедровка, — я вам лучшую шишку бросила.

Перья у кедровки взъерошились, голос дрожит. Она сидела на ветке, клевала орехи, уронила шишку, шишка стукнула медведя. Испугалась кедровка, не знает, как оправдаться.

— Я все лето, всю осень эту шишку вам берегла. Очень рада, что вы пришли. Еще десять шишек могу вам спустить.

— О-о, яйла! Вот гостеприимная птица тебе!..

От этой похвалы кедровка совсем счастливая стала.

Ведь она не один раз теряла шишки. Их подбирали мыши, бурундук, человек. И никто ей не говорил. А медведь хрустит орехами да урчит:

— Мы теперь с тобой друзья. И дети наши пусть дружат.

Что еще говорил медведь, никто не понял, потому что рот у него был набит орехами. С тех пор он подружился с кедровкой.

Уж давно видел медведь, как посреди чистой поляны растет молодой кедр, как наливаются, зреют его темные шишки. Теперь к осени они стали тяжелые, словно свинец. Ветки кедра от тяжести гнутся к земле. Совсем просто было бы эти шишки сбить, да собирать лень.

мне, кедровка!

—Ох, дядя, здесь трава шибко густая. Мне одной не управиться. Если позволите, я позову свою родню. — Зови!

Кедровка взлетела на вершину лиственницы, раза два крикнула, и все ее родные, все знакомые слетелись на поляну. А медведь свое дело знает: шишки бьет. Бьет и бьет. Когда на кедре не осталось ни одной шишки, медведь сел отдохнуть. Глядит — на поляне ни птиц не видно, ни орехов. Только одна гнилая шишка у задней левой ноги валяется. И к этой последней шишке добрая кедровка тоже не постыдилась подлететь. Схватила и унесла.

— Тьфу! — плюнул медведь. — Ешьте мои орехи, ешьте! Сколько бы вы ни съели, все равно к зиме ложки крови в вашем теле не наберется, куска мяса с большой

палец на костях не вырастет. А я был жирный, зимой еще толще буду.

В самом деле, медведи всегда жиреют к зиме. А кедровка, сколько б орехов она ни съела, все никак не может поправиться.