Докучную сказку про сову или медведя

рак задом наперед полз по рекевдруг упал в обрыв  водоворот его подхватил  рак задом наперед полз по

уснула сова на сосне  во сне полетела она  в теплые краянашла лессела на сосну  уснула сова на

репка росла, росла  выше дома сталасеменами пошласемена собрали, посадилирепка росла,

полез медведь за медом  высыпал пчел рой  искусали они медведя  он с дерева упал, полез медведь за

белочку в дупле дятел разбудил по утру  она его прогнала и спать леглапришло утро, дятел прилетелбелочку в дупле дятел разбудил по

жили-были пёс и коткот ловил мышей за хвостукусил однажды пса  вот и сказка вся.  

Поэт уподобляется лебедю, способному подняться ввысь и воспарить над "тленным миром". именно это высокое парение делает и его душу, и его пение бессмертными. однако державин остается державиным: он не может только "парить" над землей. даже в метафорически преображенном образе поэта-лебедя мы узнаем конкретные черты державина-человека. даже в этой "странной пьесе", где автор всю композицию стиха подчинил создания символического образа, он не может обойтись без бытовых деталей, без намеков вполне материального и земного характера. читатель узнает о поэте, что "родом он не славен", зато "любимец муз". что он "не равен другим вельможам", зависть которых сумел преодолеть ("над завистью превознесенный") и т.д.четвертая строфа стихотворения содержит в себе прямую перекличку со строками "памятника". в "памятнике": так! – весь я не умру; но часть меня большая, от тлена убежав, по смерти станет жить.в "лебеде": не заключит меня гробница, средь звезд не превращусь я в прах, но, будто некая цевница, с небес в голосах.однако в "лебеде" державин пошел дальше: поставил перед собой немыслимую цель показать земные контуры бессмертия, перевести символ в конкретное действо. потому уже первая строфа заканчивается сюжетной сценкой: "как лебедь, в воздух подымусь". начиная с пятой строфы, эта сюжетная линия приобретает материальные очертания. смелый и непредсказуемый в использовании художественных приемов, державин решается даже на то, чтобы запечатлеть процесс превращения поэта в крылатую птицу: и се уж кожа, зрю, перната вкруг стан отбтягивает мой; пух на груди, спина крылата, лебяжьей лоснюсь белизной.автор втягивает в картину полета поэта-лебедя пространства российских морей, лесов, островов, равнинных земель, над которыми проплывает эта странная могучая птица. и вот уже россияне поднимают головы и "указывают перстом" на нее: таким образом державин попытался одическому строю стиха придать сюжетно-живописный и психологический характер. соединить то, что раньше представлялось несоединимым: условность символики и наглядность конкретики. удалось ли ему это? белинский считал, что не . он писал с некоторым недоумением: "странная и невыдержанная в целом пьеса “лебедь” < …> ". мысль стихотворения критик называет "изысканной и неловко выраженной". действительно, стихотворение похоже на поэтический эксперимент. но какой интересный! согласимся с критиком: эксперимент не вполне выдержан в едином эстетическом ключе. в первой строфе к созданию образа лебедя, возносящегося от земной юдоли, привлечена высокая и строго лексика. в финальной же строфе, при сохраненной высоте и образа, и тематики, – лексика разговорная и даже сниженная ("прочь погребенье! ", "воющая ", "мнимый мертвец"). вероятно, нужно уметь замечать просчеты поэта. но при этом не упустить главное. державин в "лебеде" осуществлял новую и сложную поэтическую установку: от персонифицированного образа и красочной метафоры перейти к символическому изображению поэзии и одновременно сохранить конкретные земные очертания образа. позже в полной мере это удастся пушкину в его "пророке", где на пространстве стиха поэт органично воплощен в шестикрылого серафима. но ведь пушкин многому учился у державина и, наверное, и на просчетах учителя.