Опобеде над мамаем и о монастыре на дубенке кратко

Опобеде над мамаем и о монастыре на дубенке известно стало, что божиим попущением за грехи наши ордынский князь мамай собрал силу великую, всю орду безбожных татар, и идет на землю; и были все люди страхом великим охвачены. князем же великим, скипетр земли державшим, был тогда прославленный и непобедимый великий дмитрий. он пришел к святому сергию, потому что великую веру имел в старца, и спросил его, прикажет ли святой ему против безбожных выступить: ведь он знал, что сергий - муж добродетельный и даром пророческим обладает. святой же, когда услышал об этом от великого князя, благословил его, молитвой вооружил и сказал: «следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе богом славном христианском стаде. иди против безбожных, и если бог тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься». великий же князь ответил: «если мне бог , отче, поставлю монастырь в честь пречистой богоматери». и, сказал это и получив благословение, ушел из монастыря, и быстро отправился в путь. собрав всех воинов своих, выступил он против безбожных татар; увидев же войско татарское весьма многочисленное, они остановились в сомнении, страхом многие из них охвачены были, размышляя, что же делать. и вот внезапно в это время появился гонец с посланием от святого, гласящим: «без всякого сомнения, господин, смело вступай в бой со свирепостью их, нисколько не устрашаясь,- обязательно тебе бог». тогда князь великий дмитрий и все войско его, от этого послания великой решимости исполнившись, пошли против поганых, и промолвил князь: «боже великий, сотворивший небо и землю! мне будь в битве с противниками святого твоего имени». так началось сражение, и многие пали, но бог великому победоносному дмитрию, и побеждены были поганые татары, и полному разгрому подверглись: ведь видели окаянные против себя посланный богом гнев и божье негодование, и все обратились в бегство. крестоносная хоругвь долго гнала врагов, множество бесчисленное их убивая; и одни ранеными убежали, других же живыми в плен захватили. и было чудесное зрелище и удивительная победа; те, кто прежде блистали оружием, тогда все были окровавлены кровью иноплеменников, и все трофеи победные носили. и тут сбылось пророческое слово: «один преследовал тысячу, а двое тьму». святой же, как было сказано, пророческим обладая даром, знал обо всем, словно находился поблизости. он видел издалека, с расстояния во много дней ходьбы, на молитве с братией к богу обращаясь о даровании победы над погаными. когда немного времени прошло, так что окончательно побеждены были безбожные, все предсказал братьям святой: победу и храбрость великого князя дмитрия ивановича, славную победу одержавшего над погаными, и из войска убитых по имени назвал сергий, и службу за них всемилостивому богу совершил. достохвальный же и победоносный великий князь дмитрий, славную победу над враждебными варварами одержав, возвращается весело в радости большой в свое отечество. и незамедлительно он пришел к старцу святому сергию, принеся ему за добрый совет, и всесильного бога славил, и за молитвы старца и братию, в веселье сердца о случившемся все рассказывал,- как показал господь милость свою к нему; и вклад большой в монастырь дал. тогда напоминает о своем желании великий князь старцу и то, что он обещал, хочет быстро в жизнь воплотить,- в честь пречистой богоматери монастырь построить на месте, подходящем для этого. старец сергий пошел и, поискав, нашел место подходящее на реке, назыаемой дубенка; и с соизволенияы великого князя на том месте святой сергий церковь поставил успения владычицы нашей богородицы, в честь пречистой богоматери. в скором времени, необходимой великого князя, возник монастырь чудесный, всем необходимым наполненный. поручил святой игуменство ученику своему, по имени савва, мужу добродетельному: он устроил общежительство на удивление хорошо, как подобает для славы божьей. и многочисленное братство собралось, а необходимое они достаточно по милости пречистой богородицы и до сих пор имеют. об этом все.

Вшестой главе, где будет получено известие о взятии пугачевым нижне- озерной крепости, расположенной неподалеку от белогорской, и потому капитан миронов примет решение отправить дочь в оренбург, сама возможность разлуки, кажется, потрясла влюбленных не меньше, чем весть о приближении пугачева. «я нарочно забыл свою шпагу и воротился за нею: я предчувствовал, что застану марью ивановну одну. в самом деле, она встретила меня в дверях и вручила мне шпагу. «прощайте, петр андреич! — сказала она мне со слезами. — меня посылают в оренбург. будьте живы и счастливы; может быть, господь нас друг с другом увидеться; если ж нет…» туг она зарыдала. я обнял ее. «прощай, ангел мой, — сказал я, — прощай, моя милая, моя желанная! что бы со мной ни было, верь, что последняя моя мысль и последняя молитва будет о тебе! » маша рыдала, прильнув к моей груди». впрочем, главу vi гринев назвал «пугачевщина» и посчитал необходимым хотя бы одним абзацем объяснить, откуда свалилась на россию страшная беда. полудикие народы, не так давно признавшие владыкой над собой царя, еще не привыкли к российским законам, часто их нарушали и выходили из повиновения. чтобы удержать их в нем, было построено немало крепостей, защиту которых доверили немногочисленным гарнизонам, состоявшим из солдат и издавна живущих на яицких берегах казаков. но казаки и сами любили вольницу и ответили в 1772 году генералу траубенбергу на меры по наведению порядка, предпринятые в их войске, сильным волнением. бунтовщики убили траубенберга и были усмирены «картечью и жестокими наказаниями». погашенный бунт оказался, однако, подобен тлеющему костру, о чем свидетельствовал, в частности, зловещий, зашифрованный для посторонних ушей диалог двух казаков во второй главе «капитанской дочки» — хозяина постоялого двора и того черного мужика, который сумел вывести петрушу из буранной мглы. уже этот диалог показывал, что раздуть костер пугачеву труда не составит: слишком памятны для казаков были жестокие наказания. а уж полудикие народы рады были поучаствовать в любых беспорядках. увы, инерция идеологического противопоставления, в данном случае пушкина и его героя, дает о себе знать и в постсоветских работах, по- прежнему весьма осложняя для читателя путь к постижению пушкинского замысла.