marullens

24.06.2022 12:44

Русский язык

Есть ответ 👍

Определите проблему и какие можно произведения? семьдесят лет прожито, а ругать себя не перестаю. ну, что мне стоило, пока живы были родители, расспросить их обо всем, все подробно записать, чтобы и самой помнить, и по возможности другим рассказать. но нет, не записывала. да и слушала-то вполуха, так, как в основном и слушают родителей их дети. сказать, что мои предки -то распространялись о своей жизни, — значит соврать. ни мама, ни папа не любили возвращаться к прожитому и пережитому в войну. но временами… когда гости приходили, когда настроение повспоминать нападало и так — ни с того ни с сего… ну, например, приходит мама от соседки, антонины карповны, и говорит: «карповна мне сказала: └галька, ты у нас ненайденный герой”. это я ей рассказала, как из-под луги из окружения выходила». и далее следовала сама к началу войны маме было восемнадцать лет, и была она фельдшером, сельским врачом. сразу после окончания техникума она и работала в глухой вологодской деревне, где были люди, которые толком не знали, что такое градусник. папе было двадцать четыре года. и он был летчиком гражданской авиации. познакомились и полюбили друг друга они в вологде. мама была хорошенькой, живой и легкомысленной. папа был мужественно-красивым, основательным и осторожным профессия летчика до войны относилась к романтическим профессиям. авиация «становилась на крыло». люди, причастные к этому становлению, сразу попадали в разряд избранных. еще бы: не каждому дано обживать небеса. о вольностях, которые позволяли себе пилоты тех времен, напомнит, например, пролет чкалова под троицким мостом в ленинграде. правда, считают, что это придумали киношники для фильма. но легенды , а мой папа абсолютно точно пролетал «на бреющем» над крышей маминого дома. чем и покорил маму окончательно. в первый же день войны, как военнообязанные, и папа, и мама надели военную форму.оба были отправлены на ленинградский фронт. мама — с госпиталем, папа — в авиаполк.начинали войну на у-2. никакого серьезного оснащения на самолетах не было, даже радиосвязи. но ведь воевали! однажды когда папа во главе эскадрильи этих двухместных кораблей неба возвращался с , он увидел внизу, на шоссе, ведущем в город, сломанный санитарный автобус. возле него возился водитель, пытаясь устранить поломку. и отчаянно махала кофтой нашим самолетам медсестричка. и сверху папа увидел, что по этому же шоссе и тоже в сторону города марширует колонна немцев. и вот-вот автобус с ранеными, с шофером и медсестрой окажется у них на пути. исход такой встречи был предрешен. «знаешь, я сразу о гале подумал. на месте этой сестрички могла быть и она. и тогда я просигналил крыльями команду: └делай, как я“ — и пошел на посадку перед автобусом». когда приземлились и пересчитали людей, оказалось, что всех не забрать, что трое (или четверо? ) остаются за бортом. «я прикинул мощность машин и в некоторые распределил не по человеку, а по два человека». и один из летчиков заорал тогда: «командир, хочешь, чтобы я гробанулся! не полечу с двумя! себе-то одного посадил…» «я-то знал, что его машина надежнее, но спорить не стал, некогда было спорить. говорю: └полечу на твоей, а ты бери мою машину“». вообще-то вся эта кажется специально придуманной для кино, для непременного использования параллельного монтажа, чтобы еще больше накалить страсти. вот раненые с трудом карабкаются по фюзеляжу в кабину, а колонна фрицев марширует уже в пределах видимости, а вот взлетает в небо первый наш самолет с раненым, и готовит свой «шмайссер» к стрельбе… ну, и так далее… и в реальной жизни, когда взлетал последний летчик, фашисты действительно открыли стрельбу… а потом об этом случае писали в газете, но беспечная наша семья, конечно, ее не сохранила эти мои заметки я пишу сейчас не только для того, чтобы, пусть и запоздало, признаться в любви к своим прожившим нелегкую, но такую честную жизнь родителям. были миллионы других таких же советских людей, которые одолели фашизм и не потеряли человеческого лица. и я не хочу, чтобы они были забыты.