Особенности сюжета сказки салтыкова- щедрина "коняга"

Сказки м.е. салтыкова-щедрина - отклик на социально-общественные события, происходившие в россии второй половины 19 века. в них воплощена вся боль писателя о судьбах народа, о его бесправии и бессилии, о гнете со стороны тех «градоначальников», о которых писал сатирик в « одного города».         живые образы служили основой всех произведений салтыкова-щедрина. его сказки не стали исключением: за животными, главными персонажами многих сказок писателя, скрыты вполне реальные человеческие лица. любопытно, что и сейчас сказки великого сатирика не утрачивают своей актуальности, они по-прежнему востребованы читателем как произведения высоко художественные и злободневные.         одной из сказок м.е. салтыкова-щедрина является «коняга» - сказка, в которой нашла отражение вся боль писателя за свою родину. коняга – символ крестьянина, символ народа и страны, униженных несправедливым политическим режимом и подавленных зверской эксплуатацией. деревенское зеленеющее поле радует глаз, труд – источник довольства и самоуважения для крестьянина. так должно быть, по мнению салтыкова-щедрина, но так никогда не было на самом деле.         тощие поля были ареной каждодневных мучений коняги, «обыкновенного мужичьего живота, замученного, побитого, узкогрудого, с выпяченными ребрами и обожженными плечами, с разбитыми ногами». никто другой никогда не писал об этих полях так, как это делал щедрин. просторы этих полей не раскрывали дороги в мир, а держали мужика, как в тюрьме. их зелень сулила сытость кому угодно – барину, чиновнику, купцу, зарубежному покупателю, но только не мужику, не коняге. для коняги и мужика эти поля были каторгой, длящейся из года в год, без передышки и без надежды на будущее: «нет конца полям: всю жизнь и даль они заполнили, даже там, где земля с небом слилась, и там все поля. золотящиеся, зеленеющие, обнаженные – они железным кольцом охватили деревню и нет у нее выхода, кроме как в эту зияющую бездну полей… для всех поле - раздолье, поэзия, простор; для коняги оно - ». не было конца работе коняги, и ничего он не получал за эту работу, кроме боли, усталости и злосчастия.         был у коняги брат – пустопляс. пустопляс – тоже конь, но ему достались не труд и голод, а овес, медовая сыта и теплое стойло. пустоплясы не только жили за счет коняги, они еще вели о нем ученые разговоры. разговоры эти, занимающие всего-навсего страницу, сатирически суть споров о народе, ведущихся в среде интеллигенции в восьмидесятые годах 19 века.         пустоплясы сами поражались несокрушимости коняги: «бьют его чем ни попадя, а он живет; кормят его соломою, а он живет! ». либерал видел причину несокрушимости коняги в следовании либеральным правилам: «уши выше лба не растут», «плетью обуха не перешибешь». славянофил объяснял безмерную выносливость коняги тем, что «он в себе жизнь духа и дух жизни носит». народник видел в коняге осуществление идеала «настоящего труда»: «этот труд дает ему душевное равновесие, примиряет его и со своей личной совестью, и с совестью масс, и наделяет его устойчивостью, которую даже века рабства не могли победить! »         четвертый пустопляс, выражая «идеологию» кулака чумазого, считал, что мужик обязан доставить все, что потребуется. он думал, что единственным верным средством, обеспечивающим неистощимость труда коняги, является взбадриванье кнутом. и пустоплясы, независимо от своих идеологических оттенков, понукали конягу, все вместе приходили в восторг от картины его непосильного, надрывного труда.         народ – великая сила, но кто освободит ее, кто даст ей свободно проявиться? россия – великая страна, но кто раскрепостит ее, укажет ей путь на простор? всю жизнь бился щедрин над этими вопросами – и все же не мог дать на них ответа: «из века в век цепенеет грозная, неподвижная громада полей, - писал он, - словно силу сказочную в плену в себе сторожит. кто освободит эту силу из плена? кто вызовет ее на свет? двум существам выпала на долю эта : мужику да коняге. и оба от рождения до могилы над этой бьются, пот проливают кровавый, а поле и поднесь своей сказочной силы не выдало, - той силы, которая разрешила бы узы мужику, а коняге исцелила наболевшие плечи».         cалтыков-щедрин, нередко прибегавший к приемам иносказания, не мог не поддаться искушению наполнить привычные образы народной сказки политическим и злободневным содержанием. фантастика его сказок реалистична по своему духу, как вообще реалистичен подлинный фольклор.         в фантазии народных сказок щедрин чувствовал нечто родственное с собственными художественными приемами. народные сказки полны юмора, они обличают и поучают. нередко они являются настоящими сатирами, проникнутыми сочувствием к простому человеку, к социальным низам, из которых эти сказки и вышли. сатирический элемент жанра делал его особенно удобным для реализации замыслов щедрина.

Сказка м.е. салтыкова-щедрина «коняга» описывает бедственное положение крестьянства в царской россии. образ замученной лошади является устойчивым символом в классической . к нему обращался ф.м. достоевский в романе «преступление и наказание». в сказке м.е. салтыкова-щедрина образ коняги символизирует стоицизм угнетенного самодержавием народа. салтыков-щедрин не жалеет изобразительно-выразительных средств и художественных деталей для создания этого жалкого, уродливого образа. при ряда эпитетов («замученный», «побитый», «узкогрудый»), красноречивых сравнений («верхняя губа отвисла, как блин») перед читателем возникает необыкновенно выразительный образ замученной клячи с худыми ребрами, разбитыми ногами.

Улисс (стихотворение)