Напишите краткое содержание рассказа пятнадцатилетний капитан с 1 по 6 главу.

29 января 1873 г. шхуна-бриг «пилигрим» , оснащенная для китобойного промысла, выходит в плавание из порта оклеанда, новой зеландии. на борту находятся отважный и опытный капитан гуль, пять бывалых матросов, пятнадцатилетний младший матрос — сирота дик сенд, судовой кок негоро, а также жена владельца «пилигрима» джемса уэлдона — миссис уэлдон с пятилетним сыном джеком, её чудаковатый родственник, которого все называют «кузен бенедикт» , и старая нянька негритянка нун. парусник держит путь в сан-франциско с заходом в вальпараисо. через несколько дней плавания маленький джек замечает в океане опрокинутое на бок судно «вальдек» с пробоиной на носу. в нем матросы обнаруживают пять истощенных негров и собаку по кличке динго. оказывается, что негры: том, шестидесятилетний старик, его сын бат, остин, актеон и геркулес — свободные граждане сша. завершив работу по контракту на плантации в новой зеландии, они возвращались в америку. после столкновения «вальдека» с другим судном все члены и капитан исчезли и они остались одни. их переправляют на борт «пилигрима» , и через несколько дней внимательного ухода за ними они полностью восстанавливают свои силы. динго, по их словам, капитан «вальдека» подобрал у берегов африки. при виде негоро собака по непонятной причине начинает свирепо рычать и выражает готовность на него наброситься. негоро предпочитает не показываться на глаза собаке, которая, по всей видимости, его узнала. через несколько дней капитан гуль и пятеро матросов, отважившиеся на шлюпке пуститься на ловлю кита, замеченного ими в нескольких милях от корабля, погибают. дик сенд, оставшийся на судне, берет на себя функции капитана. негры пытаются под его руководством обучиться матросскому ремеслу. при всем своем мужестве и внутренней зрелости дик не владеет всеми навигационными знаниями и умеет ориентироваться в океане лишь по компасу и лоту, измеряющему скорость движения. находить местоположение по он не умеет, чем и пользуется негоро. он разбивает один компас и незаметно для всех изменяет показания второго. затем выводит из строя лот. его происки способствуют тому, что вместо америки корабль прибывает к берегам анголы и его выбрасывает на берег. все путешественники целы. негоро незаметно покидает их и уходит в неизвестном направлении. через некоторое время отправившийся на поиски какого-нибудь поселения дик сенд встречает американца гэрриса, который, будучи в сговоре с негоро, своим старым знакомым, и уверяя, что путешественники находятся на берегах боливии, заманивает их на сто миль в тропический лес, обещая кров и уход на гациенде своего брата. со временем дик сенд и том понимают, что они неведомым образом оказались не в южной америке, а в африке. гэррис, догадавшись об их прозрении, скрывается в лесу, оставив путников одних, и идет на заранее условленную встречу с негоро. из их разговора читателю становится ясно, что гэррис занимается работорговлей, негоро также долгое время был знаком с этим промыслом, пока власти португалии, откуда он родом, за такую деятельность не приговорили его к пожизненной каторге. пробыв на ней две недели, негоро сбежал, устроился коком на «пилигриме» и стал ждать подходящего случая, чтобы попасть обратно в африку. неопытность дика сыграла ему на руку, и его план был в исполнение гораздо раньше, чем он смел надеяться. недалеко от того места, где он встречается с гэррисом, стоит караван рабов, который идет в казонде на ярмарку под предводительством одного их знакомого. караван стоит лагерем в десяти милях от местонахождения путешественников, на берегу реки кванзы. зная дика сенда, негоро и гэррис верно предполагают, что он решит довести своих людей до реки и на плоту спуститься к океану. там-то они и предполагают схватить их. обнаружив исчезновение гэрриса, дик понимает, что произошло предательство, и решает по берегу ручья дойти до более крупной реки.

Объяснение:

Волшебная тропическая ночь, вслед за закатом солнца, почти внезапно

опустилась над Батавией{407} и, благодаря ветерку, дувшему с моря, дышала

нежной прохладой, казавшейся таким счастьем после палящего зноя дня. Мириады

звезд зажглись на небе, и луна, круглая и полная, лила свой серебристый свет

с высоты бархатисто-темного купола и, медленно плывя, казалась задумчивой и

томной.

В эту чудную ночь, накануне Рождества Христова, белый катер с клипера

"Забияка", стоявшего верст за шесть, за семь на рейде, - дожидался у одной

из пристаней нижней части города господ офицеров, бывших на берегу.

Эта нижняя, "деловая" часть города с конторами, пакгаузами{407},

лавками, складами и тесно скученными домами, исключительно населенная

туземцами - малайцами и метисами, да пришлыми китайцами, ютилась почти у

самого моря, кишащего акулами и кайманами, в нездоровой, сырой и болотистой

местности. Настоящие хозяева острова Явы, голландцы, жили наверху, на горе,

в европейской Батавии, роскошном, чистом городке изящных домов, вилл и

гостиниц, тонувшем в густой зелени садов и парков, в которых высились

гигантские пальмы. Оттуда с ранней зари деловые люди спускались в малайский

квартал и в десять часов утра уже возвращались домой в свои прохладные дома.

Адская жара заставляла прекращать занятия, возобновлявшиеся снова за

несколько часов до заката и оканчивающиеся часов в десять вечера.

Оживленная и шумная днем жизнь в малайском квартале затихла. Огоньки в

маленьких домах потухли, и узкие и грязные, прорезанные смертоносными

каналами, улицы нижнего города опустели. Даже не видно было шныряющих у

пристаней ночных темнокожих фей-малаек, чтобы смущать матросов всевозможных

национальностей, давно не бывших на берегу, и своим более чем откровенным

нарядом, и выразительными пантомимами, и острым, неприятным запахом

кокосового масла, которым малайки расточительно пользуются, смазывая им и

волосы, и руки, и шею. Пусто везде. Изредка лишь мелькнет громадный бумажный

фонарь запоздалого разносчика всяких товаров, китайца - этого еврея почти

всего востока, возвращающегося из верхнего города, от варваров, к себе домой

на отдых.

Где-то вблизи на рейде, на каком-то судне пробило шесть склянок -

одиннадцать часов. Туземец спит. У пристани и далеко кругом стоит мертвая

тишина с однообразным шепотом морского прибоя, который нежно лижет береговой

вязкий песок. Только по временам эта торжественная, полная какой-то

таинственности, тишина тропической ночи нарушается вдруг шумными всплесками,

когда крокодил, после дневного крепкого сна на отмелях под отвесными лучами

солнца, забавляется в воде, ловя добычу.

И снова тишина.

Русские матросы с "Забияки", катерные гребцы, в ожидании господ,

находились все на катере. Лунный свет падал на их белые рубахи и захватывал

некоторые лица. Несколько человек, растянувшись под банками, сладко спали.

Один чернявый молодой матросик задумчиво и как-то во поглядывал

то на мерцающие звезды, то на сверкающую серебром полосу моря и видимо думал

какую-то думу, судя по его напряженно-строгому лицу. По временам, когда

раздавались всплески, он вздрагивал и пугливо озирался на товарищей. А

человек шесть или семь собрались около кормы и, рассевшись по бортам на

сиденьях, вели беседу как-то особенно тихо, почти шепотом, словно бы боясь

нарушить тишину этой волшебной ночи и точно несколько пугаясь ее жуткой

таинственности. Дымок нескольких курящихся трубочек с острым запахом махорки

приятно щекотал обоняние беседующих гребцов.

Кроме русского катера, у пристани не было ни одной шлюпки.

Матросы вспоминали о России, о празднике на родине, высказывали желание

поскорей вернуться домой, особенно те, которые по возвращении рассчитывали

на отставку или, по крайней мере, на бе отпуск. Вот уж третье

Рождество они встречают в "чужих" и "жарких" местах... Опротивело... Скорей

бы вернуться!

И несмотря на жизнь, хотя полную опасностей, но все-таки относительно

сносную (на клипере и командир, и офицеры были люди порядочные и матросов не

теснили) и сытую, каждого из матросов тянуло туда, на север, на далекую

родину с ее бедами и нуждой, с покосившимися избами, соснами и елями, снегом

и морозами.

После этих воспоминаний все как-то притихли. Несколько минут длилось

молчание.

- Гляди... Звезда упала... Еще... И куда она падает, братцы? - тихо

с чернявый матрос.

- В окиян, известно. Опричь окияна ей некуда упасть! - отвечал пожилой

здоровый матрос уверенным тоном.

- А ежели на землю? - с кто-то.

- Нельзя, потому все как есть расшибет. По самой этой причине бог и

валит звезду в море... Туда, мол, тебе место...

,