Полный вывод из стихотворения железная дорога! по всем частям! 6 класс

Картина народной жизни представлена в стихотворении “железная дорога”. этому стихотворению предпослан не вполне обычный эпиграф: не цитата, не народная пословица, а вопрос какого-то мальчика, заданный отцу, и ответ отца. оформлено это как миниатюрная пьеска — указаны действующие лица, имеются авторские ремарки: ваня (в кучерском армячке) папаша! кто строил эту дорогу? папаша (в псмъто на красной подкладке) граф петр андреевич клейнмихель, душенька! разговор в вагоне этот своеобразный эпиграф выполняет роль экспозиции, введения: и с ваней, и с папашей у автора состоится разговор. нетрудно догадаться, о чем он будет: о том, кто же на самом деле строил железную дорогу. ее, соединившую в 1852 г. москву и петербург, прокладывали 10 лет под руководством главного путями сообщения графа п.а. клейнмихеля. осенью  1864 г. некрасов в поезде, услышав или будто бы услышав в эпиграфе разговор отца с сыном, счел или будто бы счел нужным вмешаться в этот разговор. но сначала — в первой части стихотворения — он поведал о том, как хороша лунная ночь, видная из окна вагона. славная осень! здоровый, ядреный воздух усталые силы бодрит. в этих звучных стихах (яфеным, бофит) побеждена усталость, крепнут силы. природа необыкновенно прекрасна. а как же болота с кочками, пни (обрубки бывших деревьев)? ими едва ли принято любоваться. говорят: “глуп, как пень”, а болотом именуют обывательщину, застой. но подлинный поэт найдет всему этому место в мире красоты. некрасов — подлинный. нет безобразья в природе! и кочи, и моховые болота, и пни — всё хорошо под сиянием лунным, всюду родимую русь красота хороша не только сама по себе, но и тем, что она национально родная: хорошо путешествовать по россии, наслаждаясь новообретенным комфортом железнодорожной вояжировки, это чувство удовольствия охотно выражали разные поэты некрасовской эпохи, не чуждо оно и нашему автору: “быстро лечу я по рельсам чугунным, / думаю думу ” вторая часть начинается с авторского обращения к “папаше” — как отклик на его ответ ване (см. эпиграф): добрый папаша! к чему в обаянии умного ваню держать? вы мне позвольте при лунном сиянии правду ему показать. в нашем языковом сознании слово “обаяние” — приятное. никто не откажется от того, чтобы выглядеть обаятельным человеком. но в этих стихах некрасова данное слово имеет несколько иной оттенок значения. обаяние — нечто близкое к заблуждению, хотя, впрочем, тоже приятному. “он в каком-то обаянии, ничего не видит” (пример из “толкового словаря” даля). казалось, что “все хорошо под сиянием лунным”, однако при том же “лунном сиянии” предстоит разглядеть весьма жестокую “правду”, которая будет показана ване: труд этот, ваня, был страшно громаден, — не по плечу одному! в мире есть царь: этот царь беспощаден, голод названье ему. строка “не по плечу одному” прямо отсылает к эпиграфу, отвергая ответ “папаши”, сказавшего, что железную дорогу строил клейнмихель. на самом деле ее строили, как выяснится, “массы народные”, а подвиг их на это царь голод. грандиозная символическая фигура: голод правит миром. как у шиллера: “любовь и голод правят миром” (по словам горького, “это самый правдивый и уместный эпиграф к бесконечной страданий человека”). понуждаемые голодом, люди нанимались строить железную дорогу в нечеловечески тяжелых условиях, и многие “фоб обрели здесь себе”; “дороженька” сейчас такая красивая (“насыпи узкие, столбики, рельсы, мосты”), построена на костях, им же нет счету. чу! восклицанья послышались грозные! топот и скрежет зубов; тень набежала на стекла что там? толпа мертвецов! “чу! ” — междометие, по значению близкое к призыву “слушай! ”. начинается страшное. как в (например, жуковского, катенина, лермонтова) — мертвецы встают из могил. о своеобразной уже шла речь в связи со стихотворением “вчерашний день, часу в ”. выходцы из могил преследуют мчащийся поезд; мертвецы не просто бегут, но поют песню, в которой опять-таки упоминается лунная ночь — время, самое подходящее для контакта живых с призраками, которые, по обыкновению, должны исчезнуть перед рассветом. они поют о том, как им при жизни было холодно и голодно, как они болели, как их обижали десятники, то есть старшие над группой рабочих. один из этой толпы мертвецов — “высокорослый больной белорус”, русоволосый и изможденный лихорадкой, — обрисован особенно подробно, упоминается даже колтун в его волосах (болезнь, при которой слипаются и склеиваются волосы на голове; возникает в антисанитарных условиях, может быть следствием инфекции).

жены декабристов, отправившиеся за   своимми мужьями , не смотря   на   трудности,ожидавшие их