Очём книга гоголя заколдованное место

быль сия относится ко  времени, когда рассказчик был ещё дитятею. отец с  одним из  сыновей уехал в  крым продавать табак, оставив дома жену, трёх ещё сыновей да  деда стеречь баштан  — дело прибыльное, проезжих много, а  всего лучше  — чумаки, что рассказывали диковинные . как-то к  вечеру приходит несколько возов с  чумаками, да  все старинными дедовыми знакомцами. перецеловались, закурили, пошёл разговор, а  там и  угощение. потребовал дед, чтоб внуки плясали, гостей потешили, да  недолго терпел, сам пошёл. плясал дед славно, такие кренделя выделывал, что диво, покуда не  дошёл до  одного, места близ грядки с  огурцами. здесь ноги его стали. пробовал сызнова  — то  же. уж  и  бранился, и  снова начинал  — без толку. сзади кто-то засмеялся. огляделся дед, а  места не  узнает: и  баштан, и  чумаки  — все пропало, вокруг одно гладкое поле. все  ж понял, где  он, за  поповым огородом, за  гумном волостного писаря. «вот куда затащила нечистая сила! » стал выбираться, месяца нет, нашёл в  темноте дорожку. на  могилке поблизости вспыхнул огонёк, и  другой чуть поодаль. «клад! »  — решил дед и  навалил для приметы изрядную ветку, поскольку заступа при себе не  имел. поздно вернулся он  на  баштан, чумаков не  было, дети спали.

на  следующий вечер, захватив заступ и  лопату, направился он  к  попову огороду. вот по  всем приметам вышел в  поле на  давешнее место: и  голубятня торчит, а  гумна не  видно. пошёл ближе к  гумну  — пропала голубятня. а  тут припустил дождик, и  дед, так и  не  нашед места, прибежал с  бранью обратно. назавтра ввечеру пошёл он  с  заступом прокопать новую грядку, да, минуя проклятое место, где ему не  танцевалось, в  сердцах ударил заступом,  — и  оказался в  том самом поле. все узнал  он: и  гумно, и  голубятню, и  могилку с  наваленной веткой. на  могиле лежал камень. обкопав, дед отвалил его и  хотел было понюхать табачку, как кто-то чихнул у  него над головою. осмотрелся  — нет никого. принялся дед копать и  нашёл котёл. «а, голубчик, вот где  ты! »  — воскликнул дед. то  же сказал и  птичий нос, и  баранья голова с  верхушки дерева, и  медведь. «да  тут страшно слово сказать»,  — пробормотал дед, а  вслед за  ним и  птичий нос, и  баранья голова, и  медведь. дед хочет бежать  — под ногами круча без дна, над головой гора нависла. дед бросил котёл, и  все стало по-прежнему. решив, что нечистая сила только пугает, он  схватил котёл и  кинулся бежать.

об  эту пору на  баштане и  дети, и  пришедшая мать недоумевали, куда подевался дед. отужинав, пошла мать вылить горячие , а  навстречу ей  бочка ползёт: видно, кто-то из  детей, шаля, толкает ее  сзади. мать плеснула в  неё . оказалось, что это дед. открыли дедов котёл, а  в  нем сор, дрязг и  «стыдно сказать, что такое». с  той поры заклялся дед верить черту, проклятое место загородил плетнём, а  когда наняли поле под баштан соседние козаки, на  заколдованном месте вечно всходило что-нибудь «чёрт знает что такое! ».

рассказчик объясняет, что повествование относится к тому времени, когда он был ещё ребёнком. отец с одним из сыновей уехал в  крым  продавать  табак, оставив дома жену и трёх сыновей да деда стеречь  баштан  — дело прибыльное, проезжих много, а всего лучше  —  чумаки, что рассказывали диковинные . как-то к вечеру приходит несколько возов с чумаками, да все старинными дедовыми знакомцами. перецеловались, закурили, пошёл разговор, а там и угощение. потребовал дед, чтоб внуки плясали, гостей потешили, да недолго терпел, сам пошёл. плясал дед славно, такие кренделя выделывал, что диво, покуда не дошёл до одного места, близ грядки с огурцами. здесь ноги его стали. бранился, и снова начинал  — без толку. сзади кто-то засмеялся. огляделся, а места не узнает: и баштан, и чумаки  — всё пропало, вокруг одно гладкое поле. все ж понял, где он, за поповым огородом, за гумном волостного писаря. «вот куда затащила нечистая сила! » стал выбираться, месяца нет, нашёл в темноте дорожку. на могилке поблизости вспыхнул огонёк, и другой чуть поодаль. «клад! »  — решил дед и навалил для приметы изрядную ветку, поскольку заступа при себе не имел. поздно вернулся он на баштан, чумаков не было, дети спали[2].

на следующий вечер, захватив  заступ  и лопату, направился он к попову огороду. вот по всем приметам вышел в поле на давешнее место: и голубятня торчит, а гумна не видно. пошёл ближе к гумну  — пропала голубятня. а тут припустил дождик, и дед так и не нашёл места, прибежал с бранью обратно. назавтра ввечеру пошёл он с заступом прокопать новую грядку, да, минуя проклятое место, где ему не танцевалось, в сердцах ударил заступом,  — и оказался в том самом поле. все узнал он: и гумно, и голубятню, и могилку с наваленной веткой. на могиле лежал камень. обкопав, дед отвалил его и хотел было понюхать табачку, как кто-то чихнул у него над головою. осмотрелся  — нет никого. принялся дед копать и нашёл котёл. «а, голубчик, вот где ты! »  — воскликнул дед. то же сказал и птичий нос, и баранья голова с верхушки дерева, и медведь. «да тут страшно слово сказать»,  — пробормотал дед, а вслед за ним и птичий нос, и баранья голова, и медведь. дед хочет бежать  — под ногами круча без дна, над головой гора нависла. дед бросил  котёл, и все стало по-прежнему. решив, что  нечистая сила  только пугает, он схватил котел и кинулся бежать.

об эту пору на баштане и дети, и пришедшая мать недоумевали, куда подевался дед. отужинав, пошла мать вылить горячие , а навстречу ей бочка ползёт: видно, кто-то из детей, шаля, толкает её сзади. мать плеснула в неё . оказалось, что это дед. открыли дедов котел, а в нём сор, дрязг и «стыдно сказать, что такое». с той поры заклялся дед верить чёрту, проклятое место загородил плетнём, а когда наняли поле под баштан соседние  казаки, на заколдованном месте всходило такое, что и разобрать нельзя: арбуз не  арбуз, тыква не  тыква,  огурец  не огурец…  чёрт  знает что такое!

Г)

Объяснение:

Чернышевский, Николай Гаврилович