Письменно расскажите об увлечениях и желаниях акакия акакиевича

Вот вам ответ на ваш вопрос  , произошедшая с акакием акакиевичем башмачкиным, начинается с рассказа о его рождении и причудливом его именовании и переходит к повествованию о службе его в должности титулярного советника. многие молодые чиновники, подсмеиваясь, чинят ему докуки, осыпают бумажками, толкают под руку, — и лишь когда вовсе невмоготу, он говорит: «оставьте меня, зачем вы меня обижаете? » — голосом, преклоняющим на жалость. акакий акакиевич, чья служба состоит в переписывании бумаг, исполняет ее с любовью и, даже придя из присутствия и наскоро похлебав щей своих, вынимает баночку с чернилами и переписывает бумаги, принесенные на дом, а если таковых нет, то нарочно снимает для себя копию с какого-нибудь документа с замысловатым адресом. развлечений, услады приятельства для него не существует, «написавшись всласть, он ложился спать», с улыбкою предвкушая завтрашнее переписывание. однако таковую размеренность жизни нарушает непредвиденное происшествие. однажды утром, после многократных внушений, сделанных петербургским морозом, акакий акакиевич, изучив свою шинель (настолько утратившую вид, что в департаменте давно именовали ее капотом), замечает, что на плечах и спине она совершенно сквозит. он решает нести ее к портному петровичу, чьи повадки и биография вкратце, но не без детальности изложена. петрович осматривает капот и заявляет, что поправить ничего нельзя, а придется делать новую шинель. потрясенный названною петровичем ценой, акакий акакиевич решает, что выбрал неудачное время, и приходит, когда, по расчетам, петрович похмелен, а потому и более сговорчив. но петрович стоит на своем. увидев, что без новой шинели не обойтись, акакий акакиевич приискивает, как достать те восемьдесят рублей, за которые, по его мнению, петрович возьмется за дело. он решается уменьшить «обыкновенные издержки»: не пить чаю по вечерам, не зажигать свечи, ступать на цыпочках, дабы не истереть преждевременно подметок, реже отдавать прачке белье, а чтобы не занашивалось, дома оставаться в одном халате. жизнь его меняется совершенно: мечта о шинели сопутствует ему, как приятная подруга жизни. каждый месяц он наведывается к петровичу поговорить о шинели. ожидаемое награждение к празднику, против ожидания, оказывается большим на двадцать рублей, и однажды акакий акакиевич с петровичем отправляется в лавки. и сукно, и коленкор на подкладку, и кошка на воротник, и работа петровича — все оказывается выше всяких похвал, и, ввиду начавшихся морозов, акакий акакиевич однажды отправляется в департамент в новой шинели. событие сие не остается незамеченным, все хвалят шинель и требуют от акакия акакиевича по такому случаю задать вечер, и только вмешательство некоего чиновника (как нарочно именинника), позвавшего всех на чай, спасает смущенного акакия акакиевича. после дня, бывшего для него точно большой торжественный праздник, акакий акакиевич возвращается домой, весело обедает и, посибаритствовав без дел, направляется к чиновнику в дальнюю часть города. снова все хвалят его шинель, но вскоре обращаются к висту, ужину, шампанскому. принужденный к тому же акакий акакиевич чувствует необычное веселье, но, памятуя о позднем часе, потихоньку уходит домой. поначалу возбужденный, он даже устремляется за какой-то («у которой всякая часть тела была исполнена необыкновенного движения»), но потянувшиеся вскоре пустынные улицы внушают ему невольный страх. посреди огромной пустынной площади его останавливают какие-то люди с усами и снимают с него шинель. начинаются злоключения акакия акакиевича. он не находит у частного пристава. в присутствии, куда приходит он спустя день в старом капоте своем, его жалеют и думают даже сделать складчину, но, собрав сущую безделицу, совет отправиться к значительному лицу, кое-может поспособствовать более успешному поиску шинели. далее описываются приемы и обычаи значительного лица, ставшего значительным лишь недавно, а потому , как бы придать себе большей значительности: «строгость, строгость и — строгость», — говарива

Первые печатные издания в москве появились в середине 50-х годов xvi века. ш