Троекратные повторы в сказке о мёртвой царевне

Не откажешь мне в ответе не видал ни где на. свете ты царевны. молодой .ты прекрассна спору нет но царевна все милее

Первая глава открывается внутренним монологом героя, в котором под иронией скрыто раздражение. онегин соглашается на роль, которая в его собственных глазах трезво оценена как «низкое коварство»:           «но боже мой, какая скука          с больным сидеть и день и ночь,          не отходя ни шагу прочь!           какое низкое коварство          полуживого забавлять,          ему подушки поправлять,          печально подносить лекарства,          вздыхать и думать про себя:           «когда же чёрт возьмёт тебя? ».          он вообще ни в чём не видит смысла и равнодушен, казалось бы, ко всему на свете, кроме чувства собственного достоинства и независимости, которые вдруг поколеблены поездкой к дяде. это раздражение героя идёт оттого, что привычное притворство ему надоело, и оттого, что онегин честен перед собой.          уже первая строфа романа выявляет «странность» характера героя, его сложность. первая глава, в сущности, раскрывает душевного недуга, вызванного одновременно подчинением онегина обществу и его конфликтом с ним.          с детства образование и воспитание онегина не было глубоким: француз учил его всему шутя. это «шутя» сопровождает всю юность онегина. пушкин с иронией называет её «мятежной», как бы напоминая читателю о высшей возможности в жизни неосуществлённой онегиным.          «мод воспитанник примерный» - этот мотив проходит через всю первую главу. «боясь ревнивых осуждений», онегин становится франтом; опасаясь «судей решительных и строгих», привык он «с учёным видом знатока хранить молчанье в важном споре». эта оглядка на мнение окружающих, эта зависимость от света лишает юность онегина истинной мятежности». мода обрекает на поверхностное отношение ко всему. следуя моде, нельзя быть самим собой; мода преходяща, поверхностна.          пушкин описал один день онегина, но в нём смог обобщить всю петербургскую жизнь героя – светского . онегин не отдаётся душой ни одному из развлечений, ни одному из наслаждений, составляющих круг его жизни. главное же дарование онегина проявилось в другой сфере:           «в чём он истинный был гений,          что знал он твёрже всех наук,          что было для него из млада          и труд, и мука и отрада,          что занимало целый день          его тоскующую лень, -          была наука страсти нежной…»          онегин умел убедительно казаться мрачным, внимательным или равнодушным, красноречивым, резким или дерзким; умел забавлять, побеждать умом и страстью, умел «подслушать сердца первый звук, преследовать любовь…», «тревожить сердца кокеток записных», злословить соперников и дружить с мужьями своих возлюбленных. но все эти движения «страсти нежной» рассчитаны.          в начале романа онегин как бы примеряет разные возможности жизни, не отдавая предпочтения ни одной из них. своеобразный маскарад онегина отражён в тех парадоксальных по соседству определениях, которые пушкин адресует своему герою в первой главе: «молодой повеса» - и «добрый мой приятель», «денди и лондонский» - и «учёный малый», «проказник» - и философ в осемнадцать лет», «повеса пылкий» и «отступник бурных наслаждений».          эпитет «томный» выдаёт намерение онегина выставить своё внутреннее состояние на обозрение. быть может, мы бы не заметили го, если бы в восьмой главе пушкин не напомнил об этом. вот онегин смог, наконец, увидеть татьяну в её доме:           «он с трепетом к княгине входит;           татьяну он одну находит,          и вместе несколько минут          они сидят. слова нейдут          из уст онегина. угрюмый,          неловкий, он едва-едва          ей отвечает. голова          его полна думой».          итак, в первой главе онегин – «угрюмый, томный», в восьмой – «угрюмый, неловкий». несходство вторых эпитетов при тождестве первых открывает глубину происшедшей с онегиным перемены. истинное чувство не в состоянии заботиться о своей картинности.          описание онегина в 1 и 8 главах резко несходны. множество масок сменяется единством истинного лица: бесчувствие – одушевлением, хандра – страстью. в 1 главе онегин «непостоянный обожатель очаровательных актрис», ветреность его – признак всего лишь игры в любовь. в 8 главе онегин исполнен преданности, что не делал он, где бы ни был, - «она… и всё она! » в 8 главе на последнее объяснение с татьяной идёт «на мертвеца похожий», тогда как в первой главе описывается приготовление к :           «…из уборной выходил,          подобный ветреной венере,          когда надев мужской наряд,          богиня едет в маскарад».          страсть его подобна страданиям влюблённой татьяны в 4 главе. и в письме онегина повторяются эти признаки истинной страсти:           «пред вами в муках замирать,          бледнеть и гаснуть…вот блаженство!           в 8 главе «сердечное страданье уже пришло ему невмочь», и он готов к гибели («заранее писать к готов о скорой встрече»). он действительно сумел «забыть себя»: преданность чувству сильнее страха смерти, он, «как дитя влюблён». «все шлют онегина к врачам», а он дорожит каждым мгновением жизни, в которой присутствует татьяна:           «я знаю: век уж мой измерен;           но чтоб продлилась жизнь моя,          я утром должен быть уверен,          что с вами днём увижусь я…»          любовь для онегина стала единственным условием продолжения жизни.