Назовите самый популярный материал из которого строили дома простые египтяне

вещи и дела, аще не написании бывают, тмою покрываются и гробу беспамятства , написании же яко одушевлении…

сентенция

рукописи не горят.

м. булгаков

в опричном 1568 году оборвалась официальная летопись. в 1630 году окончательно оформлен «новый летописец». а вот летописей, которые велись между этими датами, у нет. неужели летописцы прошли мимо этих трагических лет, исполненных борьбы буйных, непримиримых сил, остались равнодушны к бедствиям, обрушившимся на землю, к народным страданиям, не воспели благородный патриотизм людей, освободивших с мининым и во главе москву от интервентов? неужели только плод фантазии – пушкинский пимен?

однако дело было не так. в. н. татищев держал в руках летопись о «смуте»  – « иосифа о разорении ». он называл ее в письме академику шумахеру «сокровищем» и  хотел непременно напечатать, чтобы сделать достоянием всех . увы, драгоценная летопись после смерти сгорела в его имении. однако ничто настоящее не исчезает бесследно. в сочинениях в. н. татищева сохранились ссылки на « иосифа», позволяющие получить представление о ее содержании.

о самом летописце мы знаем только, что он был келейником патриарха иова. но и это скупое свидетельство говорит о многом. находясь в патриаршем окружении, пользуясь доверием иова, живя в москве в чудове монастыре, в келье у патриарха, он получал огромную информацию, стекавшуюся сюда со всей страны. многие важные события иосиф мог наблюдать собственными глазами.

« иосифа» охватывает время с 1560 по 1613 год. опричнина ивана грозного, судьба его сыновей, возвышение бориса годунова, его конфликт с боярами, появление, торжество и гибель самозванца, «разорение » от интервентов и героическая борьба с ними народа – все это нашло отражение в летописи иосифа. а возможно, что она повествовала и о первых годах царствования михаила федоровича. видимо, летописец был суров, а перо его живописало события ярко и беспристрастно. в. н. татищев пишет: «монах иосиф сказует, что он (борис годунов – в. к. ) тому, которого погубить намеревался, наиболее ласкал и за великого приятеля почитал, а, погубя, со слезами лицемерно сожалел и тяжкою клятвою свою невинность утверждал: толико тайно людей погубил украдчи, что и до днесь никто не знает, где делось и как украдены».

иосифа интересовали не только судьбы царей и борьба придворных группировок за власть, участие в ней патриарха, годунова и других бояр, но и положение народных масс. от иосифа мы узнали, что холопы подали челобитие василию шуйскому, чтобы не быть им рабами.

как мне удалось установить, еще до татищева летописью иосифа воспользовался монах желтоводского монастыря на волге тихон, когда составлял во второй половине xvii века так называемую латухинскую степенную книгу. в. н. татищев, истинный сын своего века, убежденный рационалист, стремясь выделить политическое содержание летописи, пересказывал труд иосифа своими словами. тихон же, интересовавшийся теорией стихосложения и сам сочинявший вирши, натура поэтическая, с небольшими сокращениями подлинные куски из летописи, поражающие даром автора, драматизмом и экспрессивностью в изображении событий, людских страстей и характеров. н. м. карамзин поместил эти куски в примечаниях к своей « государства российского». один из них, повествующий о бегстве князя курбского и о присылке им своего «верного раба» в. шибанова с «досадительным письмом» к  царю, пройдя через «» карамзина, вдохновил а. к. толстого на создание «василий шибанов», другие – использованы тем же а. к. толстым в знаменитой драматической трилогии.

« иосифа» отражена и в «новом летописце». поэтому, когда а. с. пушкин, знакомый с примечаниями н. м. карамзина и с «летописью о многих мятежах», представляющей одну из редакций «нового летописца», писал в 1830 году, что при создании «бориса годунова» «…в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашних времян», он, не ведая того, указывал на свое следование прежде всего иосифу. именно иосиф, стремившийся дойти до сути событий, предсказать их развитие и результаты, иосиф, ясно понимавший неотвратимость возмездия, более всего отвечает пушкинскому идеалу – «быть судиею, наблюдателем и пророком веков и народов». именно он, в конечном счете, стал прототипом бессмертного образа пимена. возможно, мы бы вновь встретились с пименом, если бы пушкину удалось исполнить свой замысел и написать в продолжение «бориса годунова»  – «лжедмитрия» и «василия шуйского».