Эссе на тему уроки чехова в 21 веке

девяностые годы - пора зрелости чехова. она начинается изумительным рассказом «гусев», продолжается повестями «дуэль», «палата № 6», «черный монах», «три года», « с собачкой». в ту же пору напечатаны «попрыгунья», «в ссылке», «убийство», «белолобый», «ариадна», пьеса «чайка», «дом с мезонином», «мужики», «ионыч», «душечка»,- называю только немногие произведения. повесть «черный монах» чехов назвал «медицинской», изображающей человека, одержимого манией величия. двумя ранее была опубликована повесть «палата № 6», которую тоже можно назвать «медицинской»: душевнобольной иван дмитрич громов, манией преследования, заключен в палату № 6, для умалишенных.    арнольда беннета до самой глубины души потрясла эта повесть, он назвал ее одним из самых необыкновенных и страшных произведений, когда-либо написанных. западный рядовой писатель сделал бы из подобного сюжета роман о страдальце, которого заключили в дом умалишенных злодеи, доктор, принявший в нем участие, попал туда же, в желтый дом, и участвует в этой дьявольской интриге тоже доктор-злодей.  но отражение действительности, правда, а не увлекательная выдумка, были традицией великих писателей, и, разумеется, чехова. и вот как просто и страшно развертывается «медицинская» повесть чехова: мечтатель, охваченный страстным чувством протеста против нравов общества, иван дмитрич громов не может примириться с невыносимыми условиями существования, с жизнью, которую ведут люди вокруг него и он сам. врачи установили психическую болезнь - манию преследования. с чего началась болезнь громова?

«в одном из переулков встретились ему два арестанта в кандалах и с ними четыре конвойных с ружьями… ему вдруг почему-то показалось, что его тоже могут заковать в кандалы и таким же образом вести по грязи в тюрьму». чего мог опасаться громов? он не совершил никакого преступления. почему он вздрагивал «при всяком звонке и стуке в ворота, томился, когда встречал у хозяйки нового человека; при встрече с полицейскими и я«ан-дармами и насвистывал, чтобы казаться равнодушным»? каягется, яснее не скажешь - иван дмитрич боялся сыщиков, жандармов, полиции. не чувствуя за собой никакой вины, боялся угодить в тюрьму, в ссылку… «никогда в другое время мысль его не была так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал тысячи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасаться за свою свободу и честь».    толчок к заболеванию, манией преследования дала действительность того времени. аресты, ссылки, казни, гнет реакции действовали на впечатлительного «бывшего студента», уже по общественному положению своему вызывавшего подозрения начальства. в результате душевная болезнь - мания преследования. а то, что это был не обыватель, не мелкий человек, ясно потому, что «речь его беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато в ней слышится и в словах, и в голосе что-то чрезвычайно хорошее… говорит он о человеческой подлости. о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников».    образ громова становится значительным и возвышенным; он не просто психически больной человек, его слова вовсе не свидетельствуют о безумии ивана дмитрича, а, наоборот, его как вполне разумного, свободолюбивого человека, как героя.    чехов чувствует и слабость и силу громова: «получается беспорядочное, нескладное попурри из старых, но еще недопетых песен». что это значит: «старых, еще недопетых»? это песни шестидесятых годов или более позднего времени, когда народовольцы под знаменем террора выступали против тупости и жестокости самодержавия и его слуг.