Почему княгине ольге не получилось распростронить християнство

После смерти князя игоря верховная власть в государстве сосредотачивается в руках его вдовы ольги, которая принимает христианство. уже в.н.татищев, опиравшийся на летописные памятники, и в частности на иоакимовскую летопись, склонен был рассматривать крещение ольги как важнейший шаг в деле утверждения христианства на руси. он считал, что после крещения ольги « многие крестились…паче же ольга, как владетельная, могла многих верных ей вельмож склонить, особливо бывшие с нею в цареграде…» макарий полагал, что ольга ездила в константинополь, будучи внутренне подготовленной к принятию христианства. она крестилась в византии вовсе не потому, что боялась киевских язычников. просто ольга желала «принять свет в самом источнике его». по возвращении из царьграда она стала распространять христианство на руси: свергла идолов, создавала христианские церкви. только противодействие святослава помешало ей сделать русь христианской державой. в 957 году ольга поехала в константинополь язычницей, не имея ещё твердого намерения принять христианство. но пораженная там «величием греческой религии», крестилась. возвратившись на родину, она попыталась склонить к христианству святослава, но он остался верен язычеству. но те, кто хотел креститься, тому не запрещали, а только смеялись над ним. это повлияло на дальнейшее распространение христианства в киевском государстве. началась борьба между христианством и язычеством. на ольгу благотворно повлияло проповедничество варягов-христиан, проживавших в киеве. по политическим причинам она не могла открыть сразу же после смерти игоря свои убеждения. ольга тайно крестилась в киеве, а в константинополь прибыла христианкой после сложения с себя регентских обязанностей и передачи власти святославу. после крещения она стала ниспровергать языческих идолов.[9] русь во времена ольги не была подготовлена к перевороту в идеологии, который был связан с принятием новой религии. поэтому княгиня осталась одинокой христианкой даже в своей семье. при ольге христианство на руси было лишь едва «терпимой полудозволенной» религией. само обращение княгини в христианство левченко связывал с попыткой правительства установить более тесные отношения с византией, в первую очередь торговые. принимая христианство, ольга предполагала сделать его государственной религией, но этому помешала византийская церковно-политическая концепция, согласно которой «любой народ, принявший христианство из рук греков, становился вассалом греческого императора, политически зависимым народом или государством. правительство не хотело таких неравноправных отношений с византийской державой. выбор христианского имени княгини ольги не был случайным. ольга была наречена при крещении еленой в честь матери константина великого, считавшейся «равноапостольной». наречение княгини при крещении еленой прозрачно намекало на устремление византии установить с её христианство на руси как официальную религию и тем самым поставить молодое, но могучее славянское государство в вассальные отношения к цесарю византии. византийцам не удалось исполнить задуманное. ольга действительно думала об организации церкви на руси и меду двумя тогдашними христианскими центрами – константинополем и римом. попытку ольги ввести христианство на руси следует расценивать как охранительную государственную меру с целью княжеской власти и подавления народных масс.[10] при святославе (957- сыне ольги и игоря, возрос международный престиж киева. концу второй половины x века процесс централизации киевского государства был завершен. святослав известен как воин, завоевавший волжскую болгарию. в основанный им город переяславец на дунае он пытался даже перенести столицу своего государства вопреки интересам византии. святослав разгромил хазарское царство, разбил ясов и касагов (черкесы) на северном кавказе и укрепил восточные и южные границы киевского княжества. на берегу азовского моря он основал город тмутаракань. с именем святослава связаны не только военные успехи. при нем обострились отношения с византией. разгром хазарского государства открыл границы для набегов печенегов, которые и убили князя, застав его врасплох на пути из византии в киев, недалеко от днепровских порогов.

Гладиатор  дверь резко отворилась и, впустив пучок ослепительного солнца, рев стадиона и огромную потную окровавленную фигуру, тут же со стуком захлопнулась.  – молодец, старк, здорово ты его! – раздались голоса вокруг, и несколько рук по сложившемуся обычаю потянулись к молодому усталому гладиатору, чтобы его руки, похлопать его по спине, груди и не раненому плечу.  – да, славный был бой! – с улыбкой отвечал на старк, проходя в свой угол и по пути снимая шлем правой рукой, на которой не хватало мизинца.  и вдруг он заметил отведенный в сторону взгляд.  – э, марк, а ты не хочешь меня поздравить? – обратился он к сутулому старику, который, казалось, совсем не разделял всеобщей радости – ведь в моей победе есть и твоя доля. я дрался, как ты учил, и не раз твои приемы спасали мне жизнь. ну же, хлопни меня по спине, ткни кулаком в грудь и скажи, ты славный парень, старк.  – мне не с чем тебя поздравить, старк, ты убил человека – негромко ответил старик – ты убийца – и после его слов внезапно воцарилась тишина.  – что ты сказал? я убил человека? , вы слышали? я убил человека! – старк громко захохотал, но его почему-то никто не поддержал.  все смотрели на старика. он стоял перед старком, уже не пряча взор, а спокойно глядя ему в глаза и слегка выпрямив свою сгорбленную спину. оказывается, он был со старком почти одного роста и, наверное, если бы не висящая плетью правая рука, да отсутствие глаза на изуродованном лице, он не уступил бы старку в поединке.  любили и уважали марка. он давно уже не дрался из-за своего увечья, но его теплые слова и дельные советы давно стали необходимостью для каждого парня, выдержавшего хотя бы три боя. все знали, что старик слов на ветер не бросает, но такое они слышали впервые.  старк ничуть не смутился тем, что хохотал один и продолжал:   – а что же я должен был сделать, а? может быть, принести ему его меч и повернуться задом? – старк окинул взглядом окруживших его гладиаторов и, остановившись на старике, вдруг замолк.  старик молча смотрел на него, и в его взгляде не было ни насмешки, ни осуждения, не было ничего такого, чему надо было противостоять. это был друг. и старк умолк. старик немного, а потом сказал:   – плохо не то, что ты его убил. мы убиваем почти каждый день. мы не можем не убивать, такова наша судьба, и мы не властны над ней. это наша работа, но все же мы люди, и если у нас такая работа, это не значит, что мы не должны оставаться людьми. а ты убил с радостью, ты убил с наслаждением.  старик отошел от стены и, сделав несколько шагов, вдруг сел на стоявший на полу чурбан. все поняли, что сейчас начнется рассказ и, потихоньку окружив старика, стали усаживаться кто куда. только старк продолжал стоять на том же месте, лишь слегка повернув голову в его сторону.  – когда-то я тоже был молодым и быстрым – начал марк свой рассказ – и мне посчастливилось встретиться с флавием. вы, наверное, слышали о нем. это был самый искусный боец во всей округе. я был тогда учеником и не должен был участвовать в боях. правда, я был лучшим учеником. наверное, поэтому мне и повезло.  перед самыми боями проктор, который должен был драться с флавием, повздорил с одним из наших парней и тут же заколол его, но и сам успел получить удар под ребро. эдитор не мог выпустить на арену раненого гладиатора, а заменить было некем, и его взор упал на нас – кучку мальчишек, сидевших в углу.  – ну, кто из вас самый ловкий?   я был повыше ростом, и он выбрал меня. все конечно понимали, что меня ждет смерть. понимал и я. драться с флавием было не под силу многим опытным бойцам, не то что мальчишке. хотя я был верткий, да и удар у меня был уже не плох. конечно, я не надеялся свалить флавия, но все-таки, вдруг повезет.  с первых минут боя я понял, что передо мной железная стена. я едва успевал отражать удар за ударом. и удары эти были могучие. когда я оправился после первого потрясения, я рассмотрел лицо флавия, и меня удивило, что на этом лице немолодого