Мини-сочинение на тему "квартирный вопрос испортил людей"(воланд)

"— ну, что же, — сказал воланд, — люди как люди. любят деньги, но это всегда так было ..ну, ну, что и милосердие иногда стучится в их обыкновенные в общем, напоминают квартирный вопрос только испортил " интересно, что бы сказал мессир, встретившись с москвичами сегодня? но сначала надо поговорить о быте. москва того времени "замечательна" коммуналками, маленькими комнатками, набитыми людьми и снабженными общим коридором, общей кухней и общим туалетом. эти люди живут в состоянии постоянной вражды, цепко оберегая свою жалкую собственность: примус на кухне, сервант и коврик с лебедями в комнатке, парусиновый портфель, характеризующий принадлежность к руководящей этот быт будет еще более саркастично передан в "собачьем сердце", где профессор преображенский произнесет свой знаменитый монолог о разрухе, которая начинается с того, что люди мочатся мимо унитаза и ходят по паркету в калошах. кроме жителей коммунальных "муравейников", показан быт и относительно состоятельных людей, опекаемых властью: писателей, чиновников, театральных работников. большинство из этих людей или совершенно бездарны, или продали свои способности за материальные блага. они готовы лизоблюдничать, чтоб не лишиться права вкусно пить и жрать в специальном ресторане, жить в отдельной квартире, ездить на такси. булгаков заставляет читателя, весело смеющегося над комическими ситуациями и остроумными репликами, ощутить страшную опасность шариковщины, этого нового социального явления, которое начало зарождаться в 20-е годы. революционная власть поощряет стукачество, доносительство, высвобождая самые низменные инстинкты некультурных и необразованных людей. она дает им ощущение власти над людьми умными, культурными, интеллигентными. буфетчики, администраторы, рифмачи, — "шариковы", дорвавшиеся до власти, представляют страшную угрозу для общества. "ненавистный город! " — восклицает прокуратор, осознав, что иешуа не спасти. ассоциация с мастером достаточно ясная. и спустя столетия ненавистный город перерастает в москву, отравленную большевизмом, ту москву, которую "лечат" сподвижники воланда всеочищающим огнем. бытовой маразм этого города открывается уже с первой страницы. " — дайте нарзану, — попросил берлиоз. — нарзану нету, — ответила женщина в будочке и почему-то обиделась. — пиво есть? — сиплым голосом осведомился бездомный. — пиво к вечеру, — ответила женщина. — а что есть? — спросил берлиоз. — абрикосовая, только теплая, — сказала " подобную ситуацию прекрасно помнят пожилые люди, которые прожили часть жизни в совдепии, в коммунистическом "раю".,тогда вся страна представляла собой гигантскую коммуналку, тщательно охраняемую ракетами. в пове/вти соотношение смешного и трагического неравномерно, поскольку к первому относится незначительная часть внешней, событийной линии. все остальные грани — приоритет второго. судьба дома в обуховом переулке соотносится с судьбой россии. "пропал дом", — говорит профессор преображенский после вселения в его дом жилтоварищей. то же говорил булгаков о россии после захвата власти большевиками. нелепо выглядящие, невоспитанные и практически незнакомые с культурой мужчины и женщина, на женщину непохожая, читателю вначале могут показаться смешными. но именно они оказываются пришельцами царства тьмы, вносящими дискомфорт в бытие не только профессора; именно они во главе со швондером "воспитывают" в шарике шарикова и рекомендуют его на государственную службу. и вот он уже готов по команде партийного начальства кричать: "распни его! варавву помиловать! " это нравы москвы, совмещенные с нравами иерусалима дохристианского периода. это нравы и жалкий быт убогих рабов в обществе, где интеллигентность и свобода мнения поставлены вне закона. сцены быта, нравов в ершалаиме и в москве абсолютно реальны. в утреннем и предвечернем освещении очертания людей и предметов точны и четки, будто смотришь на них сквозь идеально прозрачное стекло одной из главных мишеней очистительной работы воланда становится самодовольство рассудка, в особенности рассудка атеистического, сметающего с пути заодно с верой в бога всю область загадочного и таинственного. с наслаждением отдаваясь вольной фантазии, расписывая фокусы, шутки и перелеты азазелло, коровьева и кота, любуясь мрачным могуществом воланда, автор посмеивается над уверенностью, что все формы жизни можно расчислить и спланировать, а процветание и счастье людей ничего не стоит устроить — нужно только захотеть.

.......................