Стихи о войне стихотворения о великой отечественной войне

    атака когда ты по свистку, по знаку, встав на растоптанном снегу, готовясь броситься в атаку, винтовку вскинул на бегу, какой уютной показалась тебе холодная земля, как все на ней запоминалось: примерзший стебель ковыля, едва заметные пригорки, разрывов дымные следы, щепоть рассыпанной махорки и льдинки пролитой воды. казалось, чтобы оторваться, рук мало — надо два крыла. казалось, если лечь, остаться — земля бы крепостью была. пусть снег метет, пусть ветер гонит, пускай лежать здесь много дней. земля. на ней никто не тронет. лишь крепче прижимайся к ней. ты этим мыслям жадно верил секунду с четвертью, пока ты сам длину им не отмерил длиною ротного свистка. когда осекся звук короткий, ты в тот неуловимый миг уже тяжелою походкой бежал по снегу напрямик. осталась только сила ветра, и грузный шаг по целине, и те последних тридцать метров, где жизнь со смертью наравне! 1942г.   слава за пять минут уж снегом талым шинель запорошилась вся. он на земле лежит, усталым движеньем руку занеся. он мертв. его никто не знает. но мы еще на полпути, и слава мертвых окрыляет тех, кто вперед решил идти. в нас есть суровая свобода: на слезы обрекая мать, бессмертье своего народа своею смертью покупать.  1942г.       через двадцать лет стихал. закат был сух. всю ночь, как будто так и надо, уже не поражая слух, к нам долетала канонада. и между сабель и сапог, до стремени не доставая, внизу, как тихий василек, бродила девочка чужая. где дом ее, что сталось с ней в ту ночь - мы не знали. перегибаясь к ней с коней, к себе на седла поднимали. я говорил ей: "что с тобой? " - и вместе с ней в седле качался. отсвет голубой навек в глазах ее остался. она, как маленький зверек, к косматой бурке прижималась, и глаза синий уголек все догореть не мог, казалось. . . . . . . . . когда-нибудь в тиши ночной с черемухой и майской дремой, у женщины совсем чужой и всем нам вовсе незнакомой, заметив грусть и забытье без всякой видимой причины, что с нею, спросит у нее чужой, не знавший нас, мужчина. а у нее сверкнет слеза, и, вздрогнув, словно от удара, она поднимет вдруг глаза с далеким отблеском : - не знаю, милый.- а в глазах вновь полетят в дорожной пыли кавалеристы на конях, какими мы когда-то были. деревни будут догорать, и кто-то под ночные трубы девчонку будет поднимать в седло, накрывши буркой грубой. 1942г.           * * * жди меня, и я вернусь. только жди, жди, когда наводят грусть желтые дожди, жди, когда снега метут, жди, когда жара, жди, когда других не ждут, позабыв вчера. жди, когда из дальних мест писем не придет, жди, когда уж надоест всем, кто вместе ждет. жди меня, и я вернусь, не желай добра всем, кто знает наизусть, что забыть пора. пусть поверят сын и мать в то, что нет меня, пусть друзья устанут ждать, сядут у огня, выпьют горькое вино на помин жди. и с ними заодно выпить не спеши. жди меня, и я вернусь, всем смертям назло. кто не ждал меня, тот пусть скажет: - повезло. не понять, не ждавшим им, как среди огня ожиданием своим ты спасла меня. как я выжил, будем знать только мы с тобой,- просто ты умела ждать, как никто другой. 1941г.           запас прочности до сих пор не совсем понимаю, как же я, и худа, и мала, сквозь к победному маю в кирзачах стопудовых дошла. и откуда взялось столько силы даже в самых слабейших из что был и есть у россии вечной прочности вечный запас.

Потому что богач ничего не делает, а только приказывает, чтобы ему есть приготовили кровать расстелили и т.п. сам он ничего сделать не сможет, если всё время живёт на делах сделанными другими, а мужик простой с детства привыкает работать и учится хозяйству