Какой нравственный урок бабушки внук усвоил на всю жизнь из рассказа конь с розовой гривой

Внук усвоил такой нравственный урок: нельзя обманывать взрослых!

Встихотворении «о муза! я у двери » умирающий некра­сов писал: не — взглянет без любви на эту бледную, в крови, кнутом иссеченную «ты любишь несчастного, народ! страдания нас породнили», — скажет в конце своего подвижнического, крестного пути в сибирь некрасовская героиня княгиня волконская. среди поэтов и писателей некрасов наиболее глубоко почувствовал и выразил одухотворенную красоту страдания, его очищающую и просветляющую че­ловека силу.в скорбный день кончины некрасова достоевский, пи­сатель из чуждого вроде бы стана, не мог уже работать, а взял с полки все три тома его поэзии, стал читать про­сидел всю ночь. «в эту ночь, — говорил достоевский, — я буквально в первый раз дал себе отчет, как много нек­расов-поэт занимал места в моей мне дорого, дорого, что он «печальник народного горя» и что он так много и страстно говорил о горе народном, но еще до­роже для меня в нем то, что в великие, мучительные и вос­торженные моменты своей жизни преклонялся перед народной правдой всем существом он болел о стра­даниях его всей душой, но видел в нем не один лишь уни­женный рабством образ, но мог силой любви своей постичь почти бессознательно и красоту народную, и силу его, и ум его, и страдальческую кротость его, и даже частию уверо­вать в будущее назначение его».вместе с народом некрасов рано понял и глубоко почувствовал, что на этой земле веселье и радость — за­летные гости, а скорби и труды — неизменные спутники. некрасов знал и высоко ценил тернистые пути, видел в них источник высокой духовности: «в рабстве спасен­ное / сердце свободное — / золото, золото, / сердце на­родное! »       достоевский тонко почувствовал трепетный нерв, бью­щий в глубине поэтического сердца некрасова. радость и красота его поэзии в художественной правде вечных хрис­тианских истин: не пострадавший — не спасется, не пре­терпевший скорбей и печалей — не обретет мира в душе. «прочтите эти страдальческие песни сами, — призывал в «дневнике писателя» достоевский. — и пусть оживет наш любимый, страстный поэт. страстный к страданию поэт! »