Это ! в каких произведениях используются яды и противоядия

Вначале xii в. на востоке получило известность сочинение одного из последователей ибн-сины - зайнуддина джурд-жани под названием "сокровище хорезмшаха", написанное на таджикском языке (фарси). это многотомный труд, который содержит большое число оригинальных сведений о характере и механизмах действия различных токсических веществ, о способах лечения отравлений. что касается противоядий, то джурджанй описывает в основном те из них, которые упоминались еще античными авторами. немало рекомендаций по наиболее рациональному использованию противоядий приводится в другом средневековом медицинском трактате, известном под названием "салернский кодекс здоровья" и составленном арнольдом из виллановы (1235 - 13п это замечательное произведение содержит множество медицинских рекомендаций по борьбе с отравлениями, изложенных в стихотворной форме. вообще слова "яд" и "противоядие" довольно часто употребляются в "кодексе". вот только 2 примера:   рута, чеснок, териак и орех, как и груши, и редька,  противоядием служат от гибель сулящего яда.  надо солонку поставить перед теми, кто трапезой занят.  с ядом справляется соль, а невкусное делает вкусным. интересно отметить, что еще за 3 - 4 века до арнольда из виллановы в том же салерно был создан практический труд под названием "антидотарий" - книга наиболее употребительных средств борьбы с отравлениями. нередко художественные произведения средневековых авторов строились на сюжетах, связанных с использованием ядовитых веществ. иногда в них описывались способы, позволявшие предотвращать отравления или бороться с ними. подчас слова "яд" и "противоядия" в этих произведениях приобретали иносказательный смысл: под ядом понималось зло, а противоядие олицетворяло положительные качества человека. например, персидский поэт саади (xiii напутствуя своего героя, восклицает:   но, друг, ведь ты богат!   с противоядием не страшен яд. множество советов, рецептов и правил по борьбе с отравлениями содержалось и в других сочинениях древности, немало их передавалось из поколения в поколение у разных народов. так, у индейцев как антидот против яда отравленных стрел использовался табак, причем его употребляли не через рот, а в виде табачного клистира. некоторые приемы отравлений становились и должны были исполняться всеми членами общины (рода, племени). иногда они использовались лишь избранными, привилегированными людьми. например, в книге доминиканского монаха ажилду да-эспиноса (xvii в.) описан способ создания резистентности к с самих ядов. одна из глав этой книги так и называется - "о яд ядущих". в ней да-эспиноса так описал обряд, существовавший на территории нынешней провинции катанга (республика заир): " вечерам король деревни и с ним уважаемые люди, которых мы бы назвали его министрами, изгнав из дома жен, детей и рабов, принимались в огромном котле варить некую жидкость, изрядно зловонную и гнусного вида, причем размешивал ее увешанный ужасными амулетами старик, без сомнения, местный ". потом, как пишет да-эспиноса, король и министры по очереди пили адскую жидкость, предварительно размешав ее с водой и медом диких пчел. на недоуменные вопросы монаха ему ответили, что это яд, а пьют его каждый день по небольшой дозе для того, чтобы стать невосприимчивым к отраве, "буде захочет ею воспользоваться некий злонамеренный человек". на глазах у высказавшего недоверие да-эспиноса отвар дали выпить собаке. не прошло и десяти минут, как несчастное животное задергалось в предсмертных судорогах. колдун предложил выпить монаху, но тот отказался. "теперь и я убедился в том, что это яд. по моему разумению, тут не обошлось без дия-вола, а я не сомневался, что мне он не " нетрудно заметить, что в этом описании содержится нечто сходное со способом создания невосприимчивости к яду, применявшимся царем митридатом. кстати, у ибн-сины также можно найти описание привыкания к токсичным веществам, использовавшегося даже в политических целях: невольниц, которые в результате длительного употребления небольших доз яда, например аконитина, приобретали к нему резистентность, подсылали для убийства людей, имевших с ними общение.

Драматургия е.л.шварца явила богатый опыт художественной разработки фольклорных и сказочных мотивов и образов, спроецированных на внутреннее и бытие личности. для шварца «сказочный сюжет… не принадлежит , если понимать под ней очередность событий, но он неотторжим от человеческого духа» [2, 519]. в пьесе «дракон» (1943), ставшей одной из вершин в наследии художника, в сказочном воплощении приоткрываются глубины художественной антропологии и .