Придумать сказку которую сочинил простой карандаш

                                      сказка простого карандаша.      и отчего   люди так несправедливо и предвзято относятся к тем, кого совсем-совсем не знают? взять, хотя бы нас, карандашей. почему все уважение к цветным моим собратьям? конечно, их яркие рисунки мне самому нравятся! но это все детский сад. а серьезные люди одними моими штрихами могут объем и фактуру предмета передать! и для умных кроссвордов - меня берут,  а не желтых или зеленых! вот, прилепилось ко мне словечко «простой». а в нашем семействе есть легенда, что мы – графитовые:   ближайшая   родня самому алмазу!   только у сказки этой конец печальный.       жили-были графит и алмаз. алмаз был правителем царства минералов. он гордился своей красотой и твердостью характера. алмаз   умел держать себя в руках - каждая его частичка прочно связывалась с четырьмя   другими, сплетаясь в  кубики. именно в этом был секрет его могущества. а вот друзей у него не было. надменность его многих отталкивала.       а графит, наоборот, и  добрый, и мягкий. но тоже проблема в общении. у графита частички наподобие пчелиных сот: из шестиугольников   плоские пластинки   образуют. а между собой пластиночки-то мало связаны! легко отшелушиваются. кому такой друг нужен?   но, если брать глубже, и он, и алмаз из одних кирпичиков состоят: только по-разному построены! не смог графит таких мыслей в себе сдержать: пошел к алмазу.       не по душе блистательному такая черная, жирная и скользкая родня, а куда денешься? (он сам в кошмарных снах постепенно в графит переходил, и боялся этого! )  решил устроить показательный турнир, чтоб на место наглеца поставить, да и свои достоинства продемонстрировать сомневающимся в  его исключительности.       первое испытание – на твердость.  алмазу-то что – он любой   камень   победит – процарапает!     графит же не царапину, а частичку себя оставляет.       второе испытание - водой. вошел алмаз в воду, и не видно его совсем. одна прозрачная вода. вышел – и опять цел-невредим сверкает!   а графит, он   же не прозрачный. его, серебристо-черного,  прекрасно видно.         казалось бы, и отступить пора. да куда там. огнем, говорит, теперь   испытайте! разными вошли алмаз и графит в  печь, а кучки сажи от них одинаковые остались. углероды они оба, ведь, по своей сущности!       что тут скажешь! каждый на своем месте хорош.  только надо найти его, свое место, где тебя никто не заменит. и с тех пор графит как основная часть грифеля карандаша людям   верно служит, в смазках трение облегчает и много другой пользы приносит. алмазы же внешнюю свою красоту на украшениях показывают. правда, говорят,   его внутренние качества тоже нашли где-то применение…

например: марк твен «приключения тома сойера" сегодня он не пошёл в школу: будет лодырничать до самого вечера, и мой долг наказать его, и я выполню мой долг — заставлю его завтра работать. спустить ему на этот раз я не вправе.

  вопросы воспитания детей глубоко волновали чехова.

бесполезность нотаций и «туманных разглагольствований» раскрыта писателем в рассказе «дома». семилетний сережа уличен в курении. его отец-прокурор пытается логическими убедить мальчика, что курить вредно. однако он терпит фиаско: сын не воспринимает его речей. по просьбе сережи отец импровизирует для него незатейливую сказку на сон грядущий. заканчивает ее он «смешно и наивно», «от курения царевич заболел чахоткой и умер». эффект сказки превосходит все ожидания. мальчик обещает отцу: «не буду больше курить». случай этот прокурору, а вместе с ним и нам, читателям, многое понять. «мораль и истина должны подноситься» детям «не в сыром виде, а с примесями…». у ребенка в голове «свой мирок, и он по-своему знает, что важно и не важно. чтобы овладеть его вниманием и сознанием, недостаточно подтасовываться под его язык, но нужно также уметь и мыслить на его манер…»

в книге «война и мир» хорошо описаны методы воспитания князя болконского по отношению к его дочери марии. он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки и и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. с людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно-требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек.