Очем говорится в предисловии произведения герой нашего времени?

Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность печорина? если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? извините. довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. но не думайте однако после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. боже его избави от такого невежества! ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж бог знает!

Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. а жаль, что это так, особенно у нас. наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы. эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как герой нашего времени; другие же тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… старая и жалкая шутка! но, видно, русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет в покушении на оскорбление личности! герой нашего времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность печорина? если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? извините. довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. боже его избави от такого невежества! ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить  — это уж бог знает!

стихотворении «осень» мы находим не только изображение природы в осеннюю пору; перед нами разнообразные картины жизни: охота помещиков, от которой засеянные поля крестьян, катание на коньках, зимние праздники, летний зной, от которого изнемогают люди, и т. п. пушкин описывает в этом стихотворении и процесс своего поэтического творчества, говорит о судьбе передового поэта в условиях царско-крепостнической россии 30-х годов xix века. из всех времён года пушкин отдавал предпочтение осени: «из годовых времён я рад лишь ей одной». яркими красками рисует пушкин в седьмой строфе осенний пейзаж: «пышное природы увяданье», «в багрец и золото одетые леса», «мглой волнистою покрыты небеса», «и редкий солнца луч, и первые морозы». реалистически правдиво пушкин изображает деревенскую осень: октябрь уж наступил; уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей; дохнул осенний хлад, дорога промерзает; журча ещё бежит за мельницу ручей, но пруд уже осень приятна и дорога пушкину не только своей «прощальной красой»: она — время года, наиболее располагающее поэта к творчеству; « пора моих трудов»,— говорил пушкин. описанию творческой работы поэта посвящены x и xi строфы. пушкин описывает, как у него рождается и создаётся стих: «думы долгие», которые он «питает в своей душе», его творческое воображение; его «душа стесняется лирическим волненьем, трепещет, и звучит, и ищет, как во сне. излиться, наконец, свободным проявленьем». в этих словах изумительно передано творческое горение поэта, напряжение всех сил его души, подъём его чувств. и тогда наступает момент творчества: и мысли в голове волнуются в и рифмы лёгкие навстречу им бегут, и пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минута — и стихи свободно потекут. стихотворение заканчивается (xii) вопросом: «куда ж нам плыть? » здесь отражено раздумье поэта о трудностях своего положения в условиях самодержавно-крепостнического строя и полицейского надзора, особенно усилившегося после разгрома декабристов. стихотворение «осень» развёртывается как непринуждённая беседа поэта с читателем. в соответствии с содержанием той или иной строфы изменяются интонации. так, спокойный повествовательный тон первой строфы, в которой нет авторского «я», сменяется в последующих строфах задушевно лирическим или ироническим.