Подумайте, каким предстаёт петербург в повести "шинель"

Феерическая комедия «Клоп» была написана в 1928 году. Как отмечал сам автор, ее создание было тесным образом связано с газетной работой, с циклом стихотворений, написанных на тему борьбы с мещанством. Пьеса «Клоп» отличается агитационными обращениями в зрительный зал. Цитаты из периодики, тексты реклам, лозунги усиливают зрелищно-игровую, откровенно условную основу построения действия. Соединение сатирической иронии и буффонного комизма составляют характерную особенность содержания феерической комедии.

Сценическое воплощение пьесы было осуществлено с рекламных плакатов, рисунков Маяковского. В первой части спектакля декорации и костюмы отмечены печатью моды 1928 года. Сложности возникли с оформлением второй части. Образ будущего требовал новаторского решения. Во второй части спектакля реклама Маяковского уступила место литым фигурам спортсменов, а на занавесе был изображен силуэт университета со стихами поэта, восторженно приветствующего будущее. Маяковский был убежден, что люди через 50 лет будут спортивными, здоровыми и радостными. Вот почему в сценическом воплощении второй части преобладали воспетые еще футуристами металлические и стеклянные конструкции в единстве стиля с одеждой девушек-ведущих, сменяющие пестроту и безвкусицу моды времен нэпа.

Маяковский однажды назвал своих персонажей «оживленными» тенденциями, эта мысль отмечает характерную черту драматической поэтики пьесы «Клоп». Каждый из персонажей произносит реплики, носящие саморазоблачительный характер.

Реплики Баяна построены на нарочито несуразном использовании стандартных словосочетаний канцелярских оборотов речи. Герой произносит монолог, его разоблачающий, совершенно не догадываясь о скрытом в нем сатирическом эффекте. Откровенность сатирического приема позволяет зрителю выявить позицию автора, осуждающего отрицательного героя. В критике мещанстве Маяковский был не одинок. Горький в своей первой пьесе «Мещане» обличал паразитизм праздности. В пьесе «Клоп» показана почва, благоприятная для расцвета мещанства в эпоху нэпа.

Маяковский обнажает античеловеческую природу собственника, замкнутого и жиреющего в мещанском уюте. Разоблачая мещанство как социальное явление, автор обнажает сущность обывателя, развертывает фабулу пьесы в виде опыта «сравнительной зверологии». Маяковский так сформулировал основу сатирической завязки своей пьесы: «Комедия направлена по одной линии... Присыпкина через 50 лет будут считать зверем».

Во второй части пьесы, действие которой датируется 1979 годом, размороженного Присыпкина помещают вместе с клопом в клетку, как «страшного человекообразного симулянта» — представителя вымершего животного вида «обывателиус вульгарис».

Автор высмеивает самоуверенность и наглость Присыпкина, противопоставляет ему образы Молодого рабочего, Уборщика, Изобретателя, Слесаря, которые непримиримы в осуждении романсово-гитарной мещанской лирики и пошлости, окутывающей словесным флером психологию делячества.

Маяковский использует гиперболы, приемы эстрадно-циркового искусства, призванные опровергнуть идиллические мещанские идеалы. Показательны авторские ремарки, рисующие места действия в их сравнительном сопоставлении. Старый мир отмечен зеркалами, бумажными цветами, бутылками. Картины будущего представляют царство техники, покорной человеку, присутствующему в целесообразно организованной материальной культуре.

Автор протестует против фетишизирования вещи человеком: «Не в галстуке дело, а в том, что не галстук к нему, а он к галстуку привязан».

Одной из главных в пьесе становится идея опасности, исходящей от торжествующего мещанства. Автор осуждает обывателя, высмеивает пережитки старого мира. И все же поспешно утверждать, что Маяковский обольщается по поводу грядущего и очень скорого переустройства человеческой натуры. Проходит 50 лет, Присыпкина размораживают, и, казалось бы, теперь его следует воспринимать исключительно как музейный экспонат. Подобный оптимизм чужд Маяковскому. Буффонно-плакатное заострение конфликта, сатирический пафос произведения не могут быть разрешены победой мечтательного идеала над мещанской моралью.

Горькая ирония автора ощущается в радостном крике Присыпкина, обращающегося в зрительный зал: «Граждане! Братцы! Свои! Родные! Откуда? Сколько вас?! Когда же вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? Родимые, братцы ко мне! За что ж я страдаю?! Граждане!.. »

Комедия завершается. Гости напуганы тирадой Присыпкина, Директор успокаивает их. И начинает казаться, что беспокойство собравшихся было ложным. По Маяковскому, обольщение победы над злом поспешно, умиротворенность от сценического торжества добра обманчива. Последняя реплика произнесена, «обывателиус вульгарис» осужден зрительским смехом, но настойчиво и требовательно звучит гоголевская мысль: «Чему смеетесь? над собой смеетесь».

Объяснение: