Ответы на вопросы из рассказа как я ловил человечков

глава i. что я считаю началом юностия сказал, что дружба моя с дмитрием открыла мне новый взгляд на жизнь, ее цель и отношения. сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности; но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.те добродетельные мысли, которые мы в беседах перебирали с обожаемым другом моим дмитрием, чудесным митей, как я сам с собою шепотом иногда называл его, еще нравились только моему уму, а не чувству. но пришло время, когда эти мысли с такой свежей силой морального открытия пришли мне в голову, что я испугался, подумав о том, сколько времени я потерял даром, и тотчас же, ту же секунду захотел прилагать эти мысли к жизни, с твердым намерением никогда уже не изменять им.и с этого времени я считаю начало юности.мне был в то время шестнадцатый год в исходе. учителя продолжали ходить ко мне, st.-jérôme присматривал за моим учением, и я поневоле и неохотно готовился к университету. вне учения занятия мои состояли: в уединенных бессвязных мечтах и размышлениях, в деланиях гимнастики, с тем чтобы сделаться первым силачом в мире, в шлянии без всякой определенной цели и мысли по всем комнатам и особенно коридору девичьей и в разглядывании себя в зеркало, от которого, впрочем, я всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения. наружность моя, я убеждался, не только была некрасива, но я не мог даже утешать себя обыкновенными утешениями в подобных случаях. я не мог сказать, что у меня выразительное, умное или благородное лицо. выразительного ничего не было - самые обыкновенные, грубые и дурные черты; глаза маленькие серые, особенно в то время, когда я смотрелся в зеркало, были скорее глупые, чем умные. мужественного было еще меньше: несмотря на то, что я был не мал ростом и силен по летам, все черты лица были мягкие, вялые, неопределенные. даже и благородного ничего не было; напротив, лицо мое было такое, как у простого мужика, и такие же большие ноги и руки; а это в то время мне казалось стыдно.