Вопросы по произведению хамелеон кто герой рассказа? о каком событии повествует рассказ? с какой целью чехов пишет о столь незначительном событии? как очумелов идет по площади? почему площадь пуста? как очумелов соблюдает закон кто в этой более смешной: очумелов или хрюкин?

герои: очумелов-надзиратель.              хрюкин-мастер.              елдырин-городовой.              прохор-генеральский   повар.рассказ повествует о том как мастера хрюкина, собака за палец укусила и он встрячая на площади очумелова начинают выяснять чья же та собака. во время выяснений очумелов меняет свои мнения и своё поведение,он заискивает и сменяет гнев на милость как хамелеон.месный народ предлагает свои версии того чья эта может быть собака и то что её нужно даже убить.я думаю,что чехов пишет о таком незначительном событии для того, чтобы показать как такие люди как очумелов ведут себя в различных ситуациях постоянно меняя свои мнения.обитатели уездного городка живут в затишьи ,но пари любой активности или события они появляются превращаясь в толпу.в этом рассказе чехов высмеивает поведение очумелова.услышав прдположение, что собака генеральская он начинает заискивать.этим автор высмеивает трусость и отсутсвие мнения.   

Стихотворение построено так, что текст его отчетливо членится на сегменты: два больших композиционных отрывка по две строфы в каждом взаимно соотнесены нумерацией, синтаксическим и смысловым параллелизмом. эквивалентность их задана и заглавием: «два голоса». стихотворение построено так, что каждый элемент текста «первого голоса» как бы отражается в соответствующем элементе второго. каждый «голос» членится на строфы, а строки делятся цезурой (на шестом, в отдельных случаях – пятом слогах) на полустишия.таким образом, сегментация текста дана в основном на сублексическом уровне – средствами ритмико-фонологического параллелизма и на суперлексическом – средствами параллелизма ритмико-синтаксического. для дальнейшего анализа необходимо определить, имеем ли мы дело с соединением различных сегментов (доминирует синтагматическая конструкция) или с некоторым набором семантических эквивалентностей (доминирует парадигматическая конструкция). вопрос решается обращением к лексико-семантическому уровню организации.мужайтесь, о други, боритесь прилежно –разделен на два полустишия с паузой на цезуре и ритмико-интонационным параллелизмом. такое построение заставляет рассматривать «мужайтесь» и «боритесь» как синонимы, выделяя в них общее семантическое ядро. однако вне данного контекста слова эти совсем не всегда являются синонимичными, «мужаться» совсем не обязательно связывалось в языке тютчевской эпохи с поведением в бою. принадлежа к «высокой» лексике, слово это еще живо хранило ту семантику, которую оно получало в широком кругу церковных текстов, входивших в культурный обиход той эпохи. так, словарь петра алексеева, поясняя слово «мужатися» как «по-мужески поступать», дает лишь единственный пример – из первого послания апостола павла коринфянам (16: 13): «стойте в вере, мужайтеся, утверждайтеся». интересно, что далее в послании идет: «все у вас да будет с любовию». показательно, что в творчестве пушкина, язык которого для тютчева сохранял значение нормы, императив от глагола «мужаться» ни разу не употреблен в связи с военной семантикой: «мужайся, князь! / в обратный путь / ступай со спящею людмилой» («руслан и людмила»); «мужайтеся, безвинные страдальцы» («борис годунов»); «мужайтесь и внемлите» (ода «вольность»); «мужайся ж, презирай обман, / стезею правды бодро следуй» («подражание корану»). во всех этих случаях «мужайся» означает: «будь тверд в несчастьях». это дополняется цитатой из «оды избранной из иова» ломоносова в письме пушкина к бестужеву-марлинскому: «мужайся, – дай ответ скорее, как говорит бог иова или ломоносова. таким образом, в паре «мужайтесь – боритесь» выделяется общее семантическое ядро со значением твердости в трудных обстоятельствах и дифференциальный признак активной (и именно военной) деятельности. однако тут же происходит усложнение: ритмико-интонационный параллелизм выделяет «мужайтесь» и «боритесь» как два окказиональных синонима, активизируя в первом признак борьбы, а во втором – стойкости. однако то же построение навязывает мнимый параллелизм: «о други» – «прилежно», хотя на уровне семантики тут нет эквивалентности: «о други» относится ко всему стиху, а «прилежно» семантически составляет характеристику, не отделимую от «боритесь». таким образом, «боритесь» как синоним «мужайтесь» и «боритесь» как часть «боритесь прилежно» вступают в определенные реляционные связи. как часто в поэзии, слово оказывается не равно самому себе.возникающее здесь семантическое отношение интересно: мы видели, что в сопоставлении с «мужайтесь» в «боритесь» контрастно выделяется признак активности. но именно он делает невозможным сочетание с «прилежно» (толковый словарь д. н. ушакова дает этому слову пояснение: «усердный, старательный»), подразумевающим упорство страдательного характера. кроме того, «боритесь» и «прилежно» имеют разную семантику в отношении длительности действия, как это будет особенно ясно во втором стихе.хоть бой и неравен, борьба безнадежна! параллелизм «бой – борьба» и «неравен – безнадежна» – очевиден. но именно он подчеркивает и семантическое различие. «бой» имеет признак временной ограниченности (оксюморонное выражение «вечный бой» у блока только подчеркивает семантику ограниченности во времени), «борьба» характеризует состояние, включающее признак протяженности во времени. таким образом, сверх общего семантического ядра активизируется признак времени, вписывающийся в оппозицию «кратковременное – длительное». «неравен» и «безнадежна» также, взаимно проецируясь, обнажают семантическую разницу. «неравный бой» – это бой трудный, однако в принципе не исключающий победы (ср.: «и равен был неравный спор» у пушкина). «безнадежный» – исключающий победу. таким образом, признак безнадежности именно потому обнажается в слове «безнадежна» с такою силой, что рядом с ним в позиции эквивалентности стоит семантически близкое, но не содержащее значения обреченности «неравен».