Читая главу детство, можно подумать, что толстой идеализирует детство, видит в ребенке только светлые стороны. так ли это? почему рассказчик с грустью вспоминает свои грустные и веселые.

Читая произведение толстого ,можно подумать ,что автор идеализирует детство ,видя в герои только светлые стороны . но это не так. характер николеньки дан нам в постоянном движение . поэтому в его душе происходит такая быстрая смена чувств : " положим ,- думал я , - я маленький , но зачем он тревожит меня ? отчего он не бьет мух около володиной постели ? вон их сколько ! нет,володя старше меня ,а я меньше всех : оттого он меня и мучит . только о том и думает всю жизнь , -- прошептал я , -- как бы мне сделать неприятность . он хорошо видит, что разбудил и испугал меня , но выказывает , как будто не замечает противный человек! и халат, и шапочка , и кисточка -- как противные ! " в этом отрывке вся смена чувств ; лени , беспричинной зависти к володе и бессильная злоба против карла ивановича .

Введите поисковый запрос

Войти

Ваше местоположение

Россия

АФИША

LIVE

СПЕЦПРОЕКТЫ

КИНО

МУЗЕИ

МУЗЫКА

ТЕАТР

ЛИТЕРАТУРА

ТРАДИЦИИ

АРХИТЕКТУРА

ОБРАЗОВАНИЕ

О проекте

Открытые данные

Иосиф Бродский — стихи

Иосиф Бродский

Дидона и Эней

Великий человек смотрел в окно ,

а для нее весь мир кончался краем

его широкой греческой туники,

обильем складок походившей на

остановившееся море.

Он же

смотрел в окно , и взгляд его сейчас

был так далек от этих мест, что губы

застыли точно раковина, где

таится гул, и горизонт в бокале

был неподвижен.

А ее любовь

была лишь рыбой — может и

пуститься в море вслед за кораблем

и, рассекая волны гибким телом,

возможно обогнать его — но он,

он мысленно уже ступил на сушу.

И море обернулось морем слез.

Но, как известно, именно в минуту

отчаянья и начинает дуть

попутный ветер. И великий муж

покинул Карфаген.

Она стояла

перед костром, который разожгли

под городской стеной ее солдаты,

и видела, как в мареве костра,

дрожащем между пламенем и дымом

беззвучно распадался Карфагензадолго до пророчества Катона.