sashok0031

01.04.2023 04:51

Русский язык

Есть ответ 👍

Можно ли использовать проблему: любовь матери к своему ребенку? кончено есть тут и милосердие, сострадание. но интересует именно эта эта произошла тридцать лет назад. я ходила в молодых и талантливых. жизнь . но вдруг ни с того ни с сего моя дочь перестала видеть правым глазом. ее положили в больницу с диагнозом неврит, воспаление зрительного нерва. моей девочке было десять лет, мы никогда до этого не расставались, и эта первая разлука явилась трагедией. она плакала в больничной палате, а я у себя дома, на улице и в гостях. фаина увидела мой минор и вызвалась .фаина-действующий врач,жена генерала. фаина шла, вздымая свои сто килограммов, и недовольно бурчала. смысл ее бурчания был таков: зачем она пошла, зачем ей это надо, вечно она во что-то влезает себе во вред. я плелась следом и чувствовала себя виноватой. наконец мы поднялись на нужный этаж. – стойте и ждите, – приказала фаина. она достала из объемной сумки белый халат, надела его и скрылась за дверью глазного отделения. я стояла и ждала. время остановилось. я ждала. появилась фаина. подошла близко. устремила на меня пронзительный взор. буквально впилась взглядом. – соберитесь, – сказала она. – выслушайте разумно. у вашей дочери опухоль мозга. эта опухоль передавливает нерв, поэтому он не проводит зрение. – и что теперь? – тупо спросила я. – операция. надо делать трепанацию черепа и удалять опухоль. я понимала: она говорит что-то страшное, но до меня не доходил смысл сказанного. я не могла совместить эти слова с моей девочкой. – и что потом? – спросила я. – молите бога, чтобы она умерла. если выживет, останется идиоткой. фаина замолчала. стояла и изучала мое лицо. мое лицо ничего не выражало. меня как будто выключили из розетки. – я вам что-то должна? – спросила я. – ничего, – великодушно ответила фаина. – но поскольку я потратила на вас время, сопроводите меня в ателье. на такси. я должна забрать норковый берет и норковый шарф. – хорошо, – отозвалась я. мы спустились вниз. я остановила такси, и фаина загрузила в него весь свой живой вес. я сидела возле шофера и не понимала: зачем фаина заставила меня ехать с ней в ателье? сообщить матери о том, что ее ребенок безнадежен, – значит воткнуть нож в ее сердце. а потом потребовать, чтобы я с ножом в сердце повезла ее в ателье… стоимость такси – рубль. неужели у генеральши нет рубля, чтобы доехать самой? мы остановились возле ателье. я осталась в машине, сказала шоферу: – обратно в больницу. я вернулась в глазное отделение, вызвала врача. – у моей дочки опухоль мозга? – прямо спросила я. – с чего вы взяли? – удивился врач. – у нее обычный неврит. – а как вы отличаете неврит от опухоли? – по цвету. когда неврит, нерв красный, а когда опухоль, нерв синий. – а у моей дочки какой цвет? – красный. мы будем колоть ей нужный препарат, воспаление уйдет, зрение восстановится. – а можно сделать рентген? – можно. только зачем? – удостовериться, что опухоли нет. – если хотите… я не ушла до тех пор, пока врач не вынес мне рентгеновский снимок и я не убедилась воочию, что снимок чист, прекрасен и даже красив, благословенны дела твои, господи… я вернулась домой без ножа в груди. я потом долго пыталась понять: что это было? может быть, зависть? но она живет лучше меня. у нее муж генерал с генеральской зарплатой и норковый берет с норковым шарфом. а у меня обычная вязаная шапка. прошло десять лет. моя дочь выросла, набралась красоты, одинаково видела обоими глазами. в один прекрасный день мы с мужем поехали на базар. в овощном ряду я углядела фаину. с тех давних пор я с ней не общалась, хотя слышала, что недавно ее муж умер в гараже возле машины, а сын выпал из окна. фаина увидела меня и кинулась мне на грудь как близкая родственница. я стояла, скованная ее объятьями, и мне ничего не оставалось, как положить руки на ее спину. спина тряслась в рыданиях. под моими ладонями выступали ее лопатки, как крылья. фаина не просто похудела, а высохла. куда делись ее килограммы? локоны превратились в старушечий пучок на затылке. что делает с человеком горе…