Составить вопросы .3 вопроса интернет торабын пайдалана отырып, үйден шықпай- ақ, көптеген елдерді, қалаларды аралап, мұражайларды, кітапханларды көруге болады. дүниежүзілік мәдени және ғылыми жетістіктермен танысуға болады. оларға өркениетті елдің азаматы ретінде өз үлесіңізді қосып, өзіңізді дүниенің бір кішкене бөлігі ретінде сезіну мүмкіндігіне ие боласыз.

звестно, правда, что будущие соавторы, земляки-одесситы, оказались в москве не позже 1923 года. поэт и журналист илья арнольдович (иехиел-лейб бен арье)  файнзильберг (1897–1937) взял псевдоним ильф еще в одессе, а вот бывший сотрудник одесского уголовного розыска евгений петрович катаев (1903–1942) свой псевдоним – петров – выбрал, вероятно, сменив профессию. с 1926 года он вместе с ильфом работал в газете «гудок», издававшейся центральным комитетом профессионального союза рабочих железнодорожного транспорта .

в «гудке» работал и валентин петрович катаев (1897–1986), брат петрова, друг ильфа, приехавший в москву несколько раньше. он в отличие от брата и друга успел к 1927 году стать знаменитостью: печатал прозу в центральных журналах, пьесу его ставил мхат, собрание сочинений готовило к выпуску одно из крупнейших издательств – «земля и фабрика».

если верить мемуарным свидетельствам, сюжет романа и саму идею соавторства ильфу и петрову предложил катаев. по его плану работать надлежало втроем: ильф с петровым начерно пишут роман, катаев правит готовые главы «рукою мастера», при этом «негры» не остаются безымянными – на обложку выносятся три фамилии. обосновывалось предложение довольно убедительно: катаев популярен, его рукописи у издателей нарасхват, тут бы и зарабатывать как можно больше, сюжетов хватает, но преуспевающему прозаику не хватает времени, чтоб реализовать все планы, а брату и другу поддержка не повредит. и вот не позднее сентября 1927 года ильф с петровым начинают писать «двенадцать стульев». через месяц первая из трех частей романа готова, ее представляют на суд катаева, однако тот неожиданно отказывается от соавторства, заявив, что «рука мастера» не нужна – сами справились. после чего соавторы по-прежнему пишут вдвоем – днем и ночью, азартно, как говорится, запойно, не щадя себя. наконец в январе 1928 года роман завершен, и с января же по июль он публикуется в иллюстрированном ежемесячнике «30 дней».

так ли все происходило, нет ли – трудно сказать. ясно только, что при упомянутых сроках вопрос о месте и времени публикации решался если и не до начала работы, то уж во всяком случае задолго до ее завершения. в самом деле, материалы, составившие январский номер, как водится, были загодя прочитаны руководством журнала, подготовлены к типографскому набору, набраны, сверстаны, сданы на проверку редакторам и корректорам, вновь отправлены в типографию и т.  п. на подобные процедуры – по тогдашней журнальной технологии – тратилось не менее двух-трех недель. и художнику-иллюстратору, кстати, не менее пары недель нужно было. да еще и разрешение цензуры надлежало получить, что тоже времени требует. значит, решение о публикации романа принималось редакцией журнала отнюдь не в январе 1928 года, когда работа над рукописью была завершена, а не позднее октября – ноября 1927 года. переговоры же, надо полагать, велись еще раньше.

с учетом этих обстоятельств понятно, что подаренным сюжетом вклад катаева далеко не исчерпывался. в качестве знаменитости брат петрова и друг ильфа стал, так сказать, гарантом: без катаевского имени соавторы вряд ли получили бы «кредит доверия», ненаписанный или, как минимум, недописанный роман не попал бы заблаговременно в планы столичного журнала, рукопись не принимали бы там по частям. и не печатали бы роман в таком объеме: все же публикация в семи номерах – случай экстраординарный для иллюстрированного ежемесячника.

разумеется, издание тоже было выбрано не наугад. в журнале «30 дней» соавторы могли рассчитывать не только на репутацию катаева, но и на знакомых. об одном из них, популярном еще в предреволюционную пору журналисте василии александровиче регинине (1883–1952), заведующем редакцией, о его причастности к созданию романа мемуаристы и иногда упоминали, другой же, бывший акмеист владимир иванович нарбут (1888–1938), ответственный (т.  е. главный) редактор, остался как бы в тени. между тем их дружеские связи с авторами романа и катаевым-старшим были давними и прочными. регинин организовывал советскую печать в одессе после гражданской войны и, как известно, еще тогда приятельствовал чуть ли не со всеми местными , а нарбут, сделавший при советской власти стремительную карьеру, к лету 1920 года стал в одессе полновластным хозяином югроста – южного отделения российского телеграфного агентства, куда пригласил катаева и других писателей-одесситов.∉∉∉∉∉