Какой теме посвящено стихотворение «Тройка»? С каким чувством поэт рассказывает о судьбе женщины? Некрасов

Стихотворение посвящено изображению доли русской женщины из простого народа. Примечательно то, что по тексту трудно определить, к какому сословию принадлежит «чернобровая дикарка». Она может быть, судя по тому, какую судьбу ей предсказывает поэт, крестьянкой, работницей или дочерью рабочих, из семьи городских ремесленников и т. д., но только не из обеспеченных слоев общества. Она хороша собой, черноволоса, румяна, смугла, словом, привлекательна; на нее, «подбоченясь красиво, / Загляделся проезжий корнет». Она чувствительна, и, в свою очередь, способна вдохновить на любовь и молодого, и старого. Таким образом, перед нами портрет типичной для некрасовской поэзии русской женщины, который он создает с чувством нежного любования. Но именно из-за уродливых социальных отношений счастливая судьба ей не суждена. Вот ее типичная доля, которая достается многим женщинам, образы которых запечатлены в лирике поэта. Она как бы четко сформулирована, запрограммирована:

Да не то тебе пало на долю: За неряху пойдешь мужика. От работы и черной и трудной Отцветешь, не успевши расцвесть, Погрузишься ты в сон непробудный, Будешь нянчить, работать и есть.

Однако самое страшное, что предвидит поэт в судьбе этой яркой, красивой женщины, — не только физическое, но и духовное умирание: в живом лице появится «выраженье тупого терпенья и бессмысленный вечный испуг». Некрасов скорбит, что ее уделом станет «бесполезно угасшая сила и ничем не согретая грудь».

Почему стихотворение названо «Тройка»? На тройке лихо мчится проезжий корнет, на которого загляделась прекрасная девушка. Тройка здесь символ несбыточной мечты, тем более что и тройка, и корнет из другого, недоступного ей мира. Об этом говорит и завершающая строка стихотворения «...и к другой / Мчится вихрем корнет молодой...».

Сочувствуя будущей судьбе «чернобровой дикарки», поэт, используя прием обрамляющей композиции, в двух первых (вопросом) и двух последних (прямым призывом) строфах стихотворения заклинает ее не мечтать понапрасну: «Что ты жадно глядишь на дорогу...», «и зачем ты бежишь торопливо...», «Не гляди же с тоской на дорогу...», «И тоскливую в сердце тревогу / Поскорей навсегда заглуши!», «Не нагнать тебе бешеной тройки...». В перечитываемых нами строках мы понимаем, что автор очень сильно переживает о судьбе героини. Его сквозной мотив — не стоит мечтать о несбыточном, тем труднее расставаться будет с ним. Диалог с героиней воспринимается нами как серьезное обвинение обществу, основанному на социальной несправедливости.

ХХ век – время особых испытаний для христиан, живших в СССР. Советское атеистическое государство возвело задачу уничтожения церкви в ранг государственной политики. Наибольшего накала гонения на церковь достигли в сталинское время, когда и возник ГУЛАГ. Слово ГУЛАГ (Главное управление лагерей) стало нарицательным для обозначения системы сталинского террора против собственного народа, а первоначально обозначало государственную структуру, управлявшую лагерями, в которых использовался подневольный труд миллионов бывших наших сограждан. Сотни тысяч христиан наряду с ними испытали на себе все ужасы ГУЛАГа.

В Библии написано: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13:7). И если мы помним и чтим имена людей, живших за много тысяч лет до нас, имена героев веры Ветхого и Нового Заветов, то будет неправильно забыть имена наших дедов и отцов, которые жили совсем недавно, забыть их тернистый путь страданий, исповедания веры и мученичества.

Конечно, сталинский аппарат заботился о том, чтобы репрессивная система выглядела законно в глазах сограждан и мировой общественности. И поскольку по Конституции сажать за веру было нельзя, то христиан клеветнически обвиняли в политических преступлениях (шпионаж, связь с военно-шпионскими организациями капиталистических государств, контрреволюционная и антисоветская деятельность, подрыв колхозного строя и даже подготовка покушения на Сталина). Свидетельство о Христе вне стен церкви превращалось в антисоветскую агитацию, а самого благовестника объявляли врагом народа, к которому применялась печально известная 58-я статья. Таким или схожим образом христиане оказывались в лагерях ГУЛАГа.

Невинно осужденных превращали в рабов тоталитарной большевистской системы и использовали для промышленного и транспортного освоения суровых и необжитых районов Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. По существу, положение узников ГУЛАГа было хуже, чем положение рабов веков. Рабовладелец все-таки проявлял заботу о питании и здоровье раба, чтобы тот мог долго трудиться и приносить прибыль. В ГУЛАГе с потерями заключенных не считались, так как поток новых осужденных с лихвой восполнял «естественную» убыль рабочей силы.

Условия ГУЛАГа действительно были сродни адским. Тяготы лагерной жизни не ограничивались трудновыполнимой рабочей нормой и скудным питанием. Заключенные выполняли тяжелую физическую работу на лесоповале, в шахтах и рудниках, на общих работах. За несколько месяцев такой работы люди слабели и уже не в силах были выполнять норму, тогда им уменьшали и без того скудное питание. В результате узники слабели еще больше и вскоре умирали от истощения. Зимой – холод, летом – гнус, от которого также не было , – вот удел лагерников, отбывавших «наказание» в зоне тайги и тундры. Обычным делом являлись притеснение уголовников и лагерной охраны, пытки и издевательства, избиения, убийства. Имели место и массовые расстрелы заключенных, например, в лагерях Воркуты и Колымы в 1938 году. Все это вместе взятое привело к тому, что около половины узников лагерей не дожили до своего освобождения, и в большинстве случаев родственникам ничего не удалось узнать о причине смерти и месте их захоронения. Официально сталинские лагеря назывались «исправительно-трудовыми», на деле, как перефразировали заключенные, они были «истребительно-трудовыми». В своей книге «Колыма, арктические лагеря смерти» Роберт Конквест приводит циничные слова лагерного доктора в адрес заключенного: «Тебя привезли сюда не для того, чтобы ты жил, а для того, чтобы ты мучился и умер. Если ты жив, это значит, что ты виноват в одном из двух, либо ты работал меньше, чем тебе положено, либо ты ел больше, чем должен».