Финголфин отправился в поход протяженностью 600 лиг. В первый день он прошел 25% от запланированного пути, а во второй день

Выясним, сколько осталось пройти Финголфину после того, как он прошел 25% от всего пути: 600 · 0,75 = 450 лиг. Во второй день он прошел 20% от оставшегося пути, то есть 450 · 0,2 = 90 лиг.

В 5-м классе мы читали балладу «Рассказ танкиста» («Был трудный бой. Всё нынче как спросонку...»). В нём от лица танкиста автор рассказывает историю о том, как мальчик из небольшого городка помог экипажу танка уничтожить хорошо замаскированную вражескую пушку.
В 7-м классе изучались стихотворения «Братья» («Лет семнадцать тому назад...»), «Снега потемнеют синие...», «Отыграли по дымным оврагам...», «Июль— макушка лета...», «На дне моей жизни...».
Мы говорили о горькой поре в жизни А.Т. Твардовского, когда его раскулаченные отец и брат были сосланы в сталинские лагеря, а их сын и брат постепенно становился всенародно известным поэтом благодаря публикации стихотворений и поэмы «Страна Муравия». Что же было дальше в жизни поэта?
Военный путь А.Т. Твардовского начался в 1939 году, когда в качестве военного корреспондента он участвует в походе Красной Армии в Западную Белоруссию, а затем — в финской кампании (1939-1940). В редакции газеты «На страже Родины»— несколько самых лучших поэтов того времени. Финская кампания оказывается очень тяжёлой, и чтобы подбодрить бойцов, у военных корреспондентов появляется замысел создать серию занимательных рисунков о подвигах весёлого солдата-богатыря. Сейчас такие рисунки мы называем американским словом «комиксы». В России же эту традицию ещё в годы революции начали агитки Демьяна Бедного и Владимира Маяковского.
В статье «Как был написан «Василий Тёркин» А.Т. Твардовский вспоминал: «И вот мы, литераторы, работавшие в редакции «На страже Родины», решили избрать персонаж, который выступал бы в серии занятных картинок, снабжённых стихотворными подписями. Это должен был быть некий весёлый, удачливый боец, фигура условная, лубочная. Стали придумывать имя. Шли от той же традиции «уголков юмора» красноармейских газет, где тогда были в ходу свои Пулькины, Мушкины и даже Протиркины (от технического слова «протирка» — предмет, употребляющийся при смазке оружия). Имя должно было быть значимым, с озорным, сатирическим оттенком. Кто-то предложил назвать нашего героя Васей Тёркиным, именно Васей, а не Василием. Были предложения назвать Ваней, Федей, ещё как-то, но остановились на Васе. Так родилось это имя».
«Написать вступление к предполагаемой серии фельетонов, — продолжает А.Т. Твардовский, — было поручено мне — я должен был дать хотя бы самый общий «портрет» Тёркина и определить, так сказать, тон, манеру нашего дальнейшего разговора с читателем. Перед этим я напечатал в газете «На страже Родины» небольшое стихотворение «На привале», написанное под непосредственным впечатлением от посещения одной дивизии.
Все последующие фельетоны, созданные коллективом авторов, носили заголовки, начинающиеся словами: «Как Вася Тёркин...» и были написаны к готовым рисункам.
Кончилась финская война, а у А.Т. Твардовского жила идея создать поэму о людях, которые участвовали в ней. «Проникнуть в их духовный мир, почувствовать их как своё поколение»— вот та задача, которую ставил перед собой А.Т. Твардовский. Он писал: «Я был восхищён их душевной красотой, скромностью, высокой политической сознательностью, готовностью прибегать к юмору, когда речь заходит о самых тяжёлых испытаниях, которые им самим приходилось встречать в боевой жизни».
Поэт собирал материалы о финской войне, истории о подвигах бойцов, ездил смотреть места боёв, обдумывал поэтический размер. Уже было написано несколько фрагментов будущих глав, но А.Т. Твардовскому всё казалось, что в строках нет «электричества». Поэт мог сомневаться и думать столько, сколько он считал необходимым: время было мирным, и его никто не торопил.
Двадцать второе июня 1941 года прервало поиски и сомнения Твардовского. Были оставлены все тетрадки, наброски, планы, намерения. Поэт занялся тем, чего немедленно и неотложно требовала военная обстановка.
В качестве корреспондента он прибыл на Юго-Западный фронт, в редакцию газеты «Красная Армия», и стал писать очерки, стихи, фельетоны, лозунги, листовки, песни, статьи, заметки— всё, что требовалось для газеты. В особую толстую тетрадь А.Т. Твардовский наклеивал или подкалывал свою ежедневную «продукцию». Позже он признавался, как много сделал он своей газетной работой для будущего «Тёркина».
В газетах продолжали выпускать фельетоны с героями типа финского Васи Тёркина (в «Красной Армии» был отдел под названием «Прямой наводкой»), но они уже не имели того успеха, что в финской войне. Во-первых, это было не в новинку, а во-вторых, война не была позиционной, и вся атмосфера на фронте определялась не просто трудностями солдатской жизни, но «всей огромностью грозных и печальных событий войны: отступление, оставление многими воинами родных и близких в тылу врага, присущая всем суровая и сосредоточенная дума о судьбах родины, переживавшей величайшие испытания».
Стихотворения А.Т.Твардовского имеют успех (среди написанных в то время — «Рассказ танкиста»), но поэт переживает: ему кажется, что он через газету говорит с солдатами не тем языком, говорит не те слова, которые им больше всего нужны. Зимой 1942 года возникает идея расширить отдел «Прямой наводкой» до отдельного еженедельного листка— приложения к газете. И тут А.Т. Твардовский чувствует, что его работа над поэмой «Василий Тёркин», начатая до войны,— это именно то, что нужно. Весной 1942 года он быстро дописывает уже начатые главы, создаёт новые, перемещая героя из обстановки финской кампании в обстановку Великой Отечественной войны: «глубина всенародно-исторического бедствия и всенародно-исторического подвига в Отечественной войне с первого дня отличала её от каких бы то ни было иных войн и тем более военных кампаний».