АнисаСакинаМедина

03.04.2022 14:18

Другие предметы

Есть ответ 👍

Анализ стихотворения высоцкого "я пнрвый смерил жизнь обратным счётом"я первый смерил жизнь обратным счётом.
я буду беспристрастен и правдив:
сначала кожа выстрелила потом
и задымилась, поры разрядив.

я затаился и затих, и замер,
мне показалось — я вернулся вдруг
в бездушье безвоздушных барокамер
и в замкнутые петли центрифуг.

сейчас я стану недвижим и грузен
и погружён в молчанье, а пока
горн и меха земных газетных кузен
раздуют это дело на века.

хлестнула память мне кнутом по нервам,
в ней каждый образ был неповторим:
вот мой дублёр, который мог быть первым,
который смог впервые стать вторым.

пока что на него не тратят шрифта:
запас заглавных букв — на одного.
мы с ним вдвоём прошли весь путь до лифта,
но дальше я поднялся без него.

вот — тот, который прочертил орбиту,
при мне его в лицо не знал никто.
всё мыслимое было им открыто
и брошено горстями в решето.

и словно из-за дымовой завесы,
друзей явились лица и семьи:
они все скоро на страницах прессы
расскажут биографии свои.

их — всех, с кем вёл я доброе соседство, —
свидетелями выведут на суд.
обычное моё босое детство
обуют и в скрижали занесут.

чудное слово "пуск! " — подобье вопля —
возникло и нависло надо мной.
недобро, глухо заворчали сопла
и сплюнули расплавленной слюной.

и вихрем чувств души задуло,
и я не смел или забыл дышать.
планета напоследок притянула,
прижала, не желая отпускать.

она вцепилась удесятерённо,
глаза, казалось, вышли из орбит,
и правый глаз впервые удивлённо
взглянул на левый, веком не прикрыт.

мне рот заткнул — не помню, — крик ли, кляп ли,
я рос из кресла, как с корнями пень.
вот сожрала всё топливо до капли
и отвалилась первая ступень.

там, подо мной, сирены голосили,
не знаю — хороня или храня.
а здесь надсадно двигатели взвыли
и из объятий вырвали меня.

приборы на земле угомонились,
вновь чередом своим пошла весна.
глаза мои на место возвратились,
исчезли перегрузки — тишина.

эксперимент вошёл в другую фазу.
пульс начал реже в датчики стучать.
я в ночь влетел, минуя вечер, сразу —
и получил команду отдыхать.

и неуютно сделалось в эфире,
но левитан ворвался в тесный зал —
он отчеканил громко: "первый в мире! "
он про меня хорошее сказал.

я шлем скафандра положил на локоть,
изрёк про самочувствие
пришла такая приторная лёгкость,
что даже затошнило от неё.

шнур микрофона словно в петлю свился,
стучали в рёбра лёгкие, звеня.
я на мгновенье сердцем подавился —
оно застряло в горле у меня.

я отдал рапорт весело, на совесть,
разборчиво и делово.
я думал: вот она и невесомость,
я вешу нуль, так мало — ничего!

но я не ведал в этот час полёта,
шутя над невесомостью чудной,
что от неё кровавой будет рвота
и костный кальций вымоет с мочой